Прямая линия (сборник). Владимир Маканин
свою мощную черную бороду. Одна девушка была нашего выпуска, та самая, которую Алеша обожал год за годом и которая каждую весну в кого-то влюблялась. Другая, как сказали они нам, была с их работы.
– Володя! Володя! Костя! – обрадовался Алеша. – Девушки, не потеряйтесь… идите за мной… сюда! Мы здесь, девушки!.. Не теряйтесь! – кричал он, рванувшийся к нам и звавший теперь своих дам через головы людского потока, немедленно разделившего их. Он то порывался к ним, то хотел остаться около нас и без конца махал руками. Он бывал удивительно неловок в таких ситуациях.
Костя тихо сказал:
– Не теряйтесь, девушки. Такие ребята рядом…
Наконец они присоединились к нам. Впятером мы шагали по улице.
– Эх, Володя, как это тебя не было с нами! – заговорил увлеченно Алеша. – Такая выставка! Поляки! Вот и девушки скажут!..
– Да, было здорово! Интересно… – заговорили девушки.
Я улыбнулся:
– Все так же споришь?.. А?
– Ох и спорю! Надо было обсудить и живопись и графику… Это надо видеть! Имена новые, ничего не скажут, но если бы ты…
Девушки первыми встали у остановки трамвая. Алеша засуетился, забеспокоился: он не ожидал, он никак не предполагал, что мы куда-то идем, он был уверен, что мы будем ходить по улицам за полночь.
– Слушайте, слушайте, – заговорил он, обращаясь ко мне и к Косте. – Приходите завтра сюда! Опять на выставку! Я и девчонки – мы ведь и завтра придем… Поспорим, а? Володя, приходи! Костя! Ну что вам завтра делать? В воскресенье-то? Приходите!..
– Нет, Алексей, – сказал Костя, зевая. – Мы пойдем завтра на пруд! На какое-то подозрительное козье болото, где впору головастиков ловить твоей бородой, а не купаться.
– Это обязательно? Да? Ну а вечером? – Алеша смотрел на меня.
– Нет, Алеша… Завтра мы не сможем.
Алеша замолчал. Вдали показался трамвай, и Алеша глядел на него не отрываясь.
Костя, чтобы мы могли сказать пару фраз наедине, отошел к девчонкам и стал плести им какие-то небылицы. Они хохотали.
– Ты хоть приходи ко мне, а? Ну приходите вместе с Костей, – попросил Алеша. – Приходите на днях…
– Хорошо. Обязательно, Алеша.
Он глянул мне в лицо. Глаза его мягко светились:
– Ты не забыл наш язык? Рыцарский? Помнишь?
– Помню.
Это был язык, на котором разрешалось говорить только о прекрасном. Довольно выспренний язык и совсем невеселый.
– А откуда вы сейчас?
– Да так… С танцев, – сказал я резко. Я чувствовал неловкость и был даже рад, когда увидел трамвай.
2
Было яркое воскресенье. С утра пруд лежал зеркалом, правда, несколько зеленоватым. Мы прошли этот вытянутый овальный осколок до конца, обходя лежащие спины, ноги, пиная прыгающие к нам волейбольные мячи.
– Болото как болото, – миролюбиво заметил Костя. Мы улеглись позагорать, и в нас бросали камешки совсем юные девушки, расположившиеся неподалеку.
– Сегодня, кажется, коров сюда не пустят? Говорят, стадо не придет, это правда? – озабоченно