Знахарка. Татьяна Рубцова
под потолок.
– Все, ты меня не любишь! – орала Ариша, и злые слюни летели от нее в разные стороны. – Лучше мне умереть! Лучше отдай меня папе, чем так истязать!
– Замолчи!
– Зачем ты меня родила!
– О, Господи! Да по ошибке!
– Что?! Тогда убей меня!
Девочка вырвалась, бросилась вон из маминой спальни, влетела в детскую и закрыла дверь, рыдая и прижимая дверь своим телом.
– Ариша, – Ольга уже жалела о своей вспышке. – Аришка.
Рев и причитания, приглушенные дверью, были ей ответом.
– Арина!
За дверью притихли.
– Доченька.
В ответ – тишина.
– Ну, миленькая, солнышко.
– Да, сперва «зачем родила», а теперь – солнышко! Так ты значит?
Голос дрожал от праведной обиды.
– Ну… ну… я погорячилась.
– А зачем родила? Ты сказала – по ошибке.
– Ну не выводи.
– По ошибке… ошибочка, да, значит?
– Ну, Ариночка, родненькая. Если твоя мама опоздает на работу, твою маму уволят.
– Вот и хорошо. В садик ходить значит будет не надо.
– Глупости. А кормить нас кто станет?
– Папу домой вернешь.
– Что? Где ты этого нахваталась?
– Знаю, я не маленькая.
– А вот и маленькая.
– Я взрослая!
– О, Господи.
Ольга с силой толкнула дверь, и та открылась. А Ариша, посторонившись, смотрела на мать, сумрачно, как грозовое небо.
– Ну извини, ладно? Давай мириться, – Ольга наклонилась над дочерью. – Мир?
– Война.
– Ну. Родненькая…
– Не подлизывайся. С тебя штраф. Я тебе эти твои слова никогда не забуду.
– Какие слова?
– Что родила по ошибке. Я думала – я желанная.
– О, Господи! Да конечно! Я знаешь, как тебя ждала.
– Знаю. Вон – детдома переполнены таких желанных, – голос девочки дрогнул от жалости к себе.
– Маленькая моя!
Ольга порывисто схватила надутую дочь и стала ее насильно обнимать и целовать.
Та отворачивалась, пыхтела и наконец, оттолкнувшись от матери, проговорила:
– Ладно уж, давай мириться, пока я добрая… Мирись, мирись и больше не дерись…
– Если будешь драться, я буду кусаться, – закончила мать.
И они, соприкоснувшись лбами, рассмеялись.
– А штраф тебе – торт. «Полено».
– Принято. Ну, поехали?
– Поехали. Как он мне осточертел, этот садик.
– Мне – тоже.
– Может бросим?
– Нельзя. Мне же на работу…
– Слышала уже. Не хочешь папу, так найди себе другого, нового. Все так делают. И работать потом не приходится.
– Что за чушь. И кто нам с тобой нужен?
– Никто. Нам просто деньги нужны и побольше.
– Ну и разговоры. И кто тебя этому учит?
– Жизнь.
Ольга в это время, за разговорами быстро одевала девочку: розовая курточка, малиновые ботинки. А та даже не сопротивлялась, увлекшись.
– Вон,