Последний поход Ермака в Сибирь. Сергей Яловцев
покрытие дорог в Казахстане стало появляться в конце шестидесятых – начале семидесятых годов прошлого столетия. Но мне нравилось ехать степными одноколейками. Укатанные колёсами автомобилей, они, плавно извиваясь змейкой, уходили к бескрайнему степному горизонту.
В те времена в дальние поездки отправлялось по нескольку машин. Большие расстояния между населёнными пунктами, отсутствие ремонтного сервиса определяли правила и условия работы шофёров.
В пути водителям автокараванов приходилось надеяться только на себя. Их труд был нелегок, но мне он казался романтичным, сродни профессии лётчиков и моряков.
Во время стоянок на отдых, расстелив на траве большой брезентовый полог, шофёры, рассевшись в круг, аппетитно кушали неприхотливую пищу. После еды, закурив папиросы или самосад, завёрнутый по старой военной привычке в газетные самокрутки, они вели неторопливые разговоры, наслаждаясь ароматным дымом терпкого табака.
Под приглушённый говор сильных и опытных мужчин, прислушиваясь к пению жаворонков, стрекоту насекомых, щебетанию птиц, я наблюдал за проплывающими в небе облаками. В детском воображении они представлялись причудливыми образами. Сказочные видения и мелодичные звуки степи зачаровывали.
Улавливая запах тёплого мотора, я засыпал, уютно расположившись на дерматиновом сиденье в кабине отцовского автомобиля.
Бывало, в поездках происходили случаи, когда даже после лёгкого дождя, попадая на участки дорог, покрытых степными солончаками, где глинистая почва чрезмерно пропитана солью выступающей из недр земли, колёса машин начинали юзить, бросая их из стороны в сторону.
В такие моменты я гордился отцом: преодолевая сложные участки дорог, он уверенно вёл за собою вереницу большегрузных автомобилей.
Работники автотранспортного предприятия относились к нему с большим уважением. Он был опытным водителем-наставником, неоднократно участвовал и был награждён медалями Всесоюзных выставок достижений народного хозяйства СССР, проходивших в городе Москве. Шофёрская молодежь величала его попросту – дядей Гришей. И мне это было приятно!
В Павлодаре в честь шоферов-целинников общественность установила на пьедестале легендарную машину отечественного производства, прозванную в народе «полуторкой».
На памятной плите, укреплённой на её постаменте, среди других имён была записана и фамилия моего отца.
Наша семья имела скромный материальный достаток, как, впрочем, и многие семьи послевоенного времени.
Братья мои и сёстры, стремясь помочь родителям, рано пошли работать, продолжая учиться в вечерней школе для трудящейся молодёжи.
Отец часто уезжал в командировки или дежурил на работе. И мы с мамой нередко оставались дома одни.
Телевизоры в рабочих семьях того периода были редкостью. Длинными, зимними вечерами под завывание снежных метелей, бившихся в деревянные ставни окон нашего окраинного дома, мы проводили