Дети с улицы Чаек. Кирстен Бойе
мне.
Бабушка Клеефельд и правда обрадовалась нашему подарку и сказала, что узамбарские фиалки – её любимые цветы. Но когда летом мы ещё раз были у неё в гостях и принесли ей подсолнух, она сказала, что её любимые цветы – подсолнухи. Поэтому я теперь не знаю, где правда. Наверно, ей нравятся и фиалки, и подсолнухи. Хотя тогда уже нельзя говорить, что это «мой любимый цветок».
В столовой у бабушки Клеефельд уже был накрыт стол. На нём стояла красивая посуда, и я боялась, что Мышонок что-нибудь разобьёт. Но он ничего не разбил, только испачкал скатерть. И бабушка Клеефельд успокоила всех нас, что ничего страшного, у неё есть стиральная машина. Мама Фритци тоже всегда так говорит.
А так всё было очень красиво, уютно и даже немного торжественно. Бабушка Клеефельд испекла два пирога, один с яблоками, а другой с корицей и сахаром, и таких вкусных пирогов я в жизни не ела. Вообще-то я не очень люблю яблочные пироги, но эти были классные. Тинеке они тоже понравились.
Бабушка Клеефельд сварила какао, а дедушка Клеефельд сказал, что они просто хотели нам показать, как всё было раньше, потому что нынешние дети пьют колу. И я подумала, что их угощение гораздо лучше, хоть я и не очень люблю какао.
Когда мы наелись, дедушка Клеефельд достал из шкафа в гостиной альбом с фотографиями, которому было больше лет, чем старому маминому детскому альбому. Он показал нам, как выглядел, когда был маленьким мальчиком. Я даже представить себе не могла, что дедушка Клеефельд был когда-то ребёнком!
Все фото были чёрно-белые и совсем крошечные, и нам вообще не верилось, что маленький мальчик в вязаном пуловере – это дедушка Клеефельд. Но он поклялся, что это он и это было даже ещё до войны.
– Ты был хорошим мальчиком, дедушка Клеефельд, – сказал Мышонок. – И наверняка ни с кем не дрался.
Тогда дедушка Клеефельд улыбнулся и заявил, что нет, он, конечно же, дрался со своим лучшим другом Вильгельмом.
– Иногда мы с ним словно с ума сходили, – добавил он, и Петя был очень доволен.
Вечером брат даже рассказал об этом родителям. Ведь они терпеть не могут, когда Петя балуется.
Потом мы все вместе играли в старомодную игру «Приятель, не сердись», и это было классно. Нас было восемь человек, а команда состояла из двух игроков, поэтому я поскорее пересела к Тинеке.
Бабушка Клеефельд сказала, что если Фритци хочет, то она будет играть с ней, а дедушка Клеефельд позвал к себе Мышонка. Юл оказалась в команде с Петей и была не очень довольна. Но потом быстро развеселилась.
Потому что было ужасно весело! Мы бросали кубик – ну, бросали и бросали, – а дедушка Клеефельд делал это с таинственным видом и шептался с Мышонком, а потом заявил, что может заколдовать кубик и тогда их команда точно победит.
Он три раза дул на кубик и что-то таинственно бормотал, а потом Мышонок его бросал. Но у них выпадали только единицы да двойки, а им была нужна шестёрка, чтобы вступить в игру.
– Наверно, я по ошибке сказал заклинание на проигрыш, а не на выигрыш! – вдруг испуганно воскликнул дедушка Клеефельд,