Жизнь Шаляпина. Триумф. Виктор Петелин
на все это, – Шаляпин широко взмахнул руками, – и душа словно оттаивает от повседневных тревог и забот, отмахиваешься ото всего грешного, как будто они остались там, на земле. – И Шаляпин показал в сторону давно скрывшейся из виду Одессы. – Если б вы знали, как тяжко быть популярным в России, нигде нет покоя, даже в собственной квартире, а тут еще телефоны изобрели на мою беду. – Федор Иванович говорил почти полушепотом, чтобы не слышали бесцеремонно разглядывавшие его иностранцы. – Частенько моей Иолочке приходится попросту врать, что меня нет дома, а то ведь звонят каждую минуту. А тут хочется все позабыть и только смотреть на эту красоту. Кстати, вы играете в винт?
Соколов кивнул.
– Вот и хорошо. Налюбуемся этой красотой, можно и засесть за картишки. – Шаляпин явно был доволен, что один партнер уже нашелся.
Раздался звонок, и пассажиры пошли в кают-компанию обедать…
В 1917 году Н.А. Соколов издал книжку «Поездка Ф.И. Шаляпина в Африку», в которой, естественно, есть некоторые факты и характеристики, необходимые для продолжения моего рассказа о поездке. Об этой книжке я спросил у Федора Федоровича Шаляпина, читал ли он ее. «Не только читал, но и показывал ее отцу, спрашивая при этом, можно ли ей верить». – «Много вранья, фальшивая книжка, ей нельзя верить». Я сообщаю об этом разговоре как бы между прочим, но с известным умыслом: некоторые биографы доверились этой книге, как книге свидетеля, я ж буду использовать сообщенные здесь факты с еще большей осторожностью, как и свидетельства молодой спутницы, дневник которой хранится в частном собрании и на который ссылаются в своей «Летописи» Ю. Котляров и В. Гармаш. Некоторые свидетельства об этой поездке, не вызывающие сомнений, я беру из этого дневника. Возможно, что очаровательная дама на коллективном «мужском снимке» и есть автор дневника? Кто знает…
Прежде всего, любопытны характеристики тех, кто мог позволить себе такое путешествие в первом классе парохода «Царь». Соколов упоминает и купеческого сына с «мятущейся душой», швырявшего фунтами стерлингов, как комьями грязи; богатого купца-харьковчанина и его жену, провинциальную даму, «приятную во всех отношениях»; важного статского советника из Петербурга; абиссинскую княжну с физиономией «как сапожное голенище» и душой «как горный хрусталь»; петербургскую купчиху, которая ела только постное, но это благоразумное намерение не мешало ей все время пить шампанское; кавалерийского офицера и его жену, которая отличилась тем, что в одиночку «влезла в Египте на вершину Хеопсовой пирамиды»… Упоминает наш свидетель и «доктора-еврея», замечательного тем, что он «боялся морской качки до смерти, но зато хорошо играл в винт с «подсиживанием», «укусом» и «шехтельмехтелем».
Федор Иванович тут же вошел в компанию играющих в винт и с удовольствием проводил время за игрой…
И жизнь покатилась как по рельсам… Еще ночь прокачались на волнах – и вот он, Босфор, и тут же – Константинополь… До сих пор в патриотических кругах России этот древнейший город