Из «Свистка». Николай Добролюбов

      Еще один общественный вопрос

      Прибавился в общественном сознанья:

      Кто были те, от коих имя «Росс»

      К нам перешло, по древнему сказанью?

      Из-за моря тогда они пришли

      (Из-за моря идет к нам все благое).

      Но кто ж они? В каких краях земли

      Шумело море то своей волною?

      Не знаем мы! Искали мы его

      От Каспия, куда струится Волга,

      Где дешева икра, – вплоть до того,

      Где странствовал Максимов очень долго{58}.

      На Черном море думали найти,

      Где Общество родного пароходства

      Цветет, растет, и будет все цвести

      Десятки лет, назло недоброхотству{59}.

      На Балтике его искали мы,

      Где вознеслась полночная столица,

      Где средь болот, туманов и зимы

      Жизнь так легко и весело катится.

      Так мы не день, не месяц и не год,

      А целый век, от моря и до моря,

      Металися, как угорелый кот,

      Томительно исследуя и споря.

      Но наконец, измучась, истомясь,

      Решились все на том остановиться,

      На чем застал момент последний нас, —

      Чтоб с этим делом больше не возиться!

      В такой-то час норманство водворил

      И дал почить нам господин Погодин.

      И с той поры весь русский люд твердил,

      Что Рюрик наш с норманнами был сроден.

      Но снова мы сомнением полны,

      Волнуются тревожно наши груди:

      Мы слышим, что норманны сменены

      Варягами-литовцами из Жмуди…

      Норманнов уничтожил, говорят,

      В статье своей профессор Костомаров.

      Погодин хочет встать за прежний взгляд

      И, верно уж, не пощадит ударов.

      Кому-то пасть? Кому-то предлежит

      Нас озарить открытьем благодатным?

      Бог весть! Но грудь у всех у нас горит

      Предчувствием каким-то непонятным.

      Привет тебе, счастливая пора

      Поднятия общественных вопросов,

      В дни торжества науки и добра

      Томит нас вновь призыв варяго-россов!

      Что ж делать нам? Как разрешить вопрос,

      Который так давно нас всех тревожит?

      Он в детстве нам так много стоил слез

      И, кажется, в могилу нас уложит!

      Прогресс стопою благородной

      Шел тихо торною стезей,

      А вкруг него, в толпе голодной,

      К идеям выспренним несродной,

      Носился жалоб гул глухой.

      И