Неизбежный поцелуй. Барбара Воллес
Он разминал мышцы на затылке и шее. На нем были лишь широкие тренировочные брюки. Его волосы оказались взъерошены. Должно быть, он лежал в постели, когда началась гроза. Увидев его в таком облике, она испытала ощущение, будто тайком за ним подглядывает. В первый раз с момента приезда в его дом Келси осознала, что живет под одной крышей в доме посреди леса с мужчиной из плоти и крови. Кстати, с очень красивым и желанным мужчиной…
Внезапно каждая клеточка ее тела словно затрепетала.
– Такое часто происходит? – спросила она. – Я имею в виду отключение электричества.
Неплохо бы узнать, как часто им придется оказываться вместе в темноте. Из-за непогоды, разумеется.
– Когда ветер дует достаточно сильно.
– И как часто он сильно дует? – спросила она, подойдя и встав рядом с ним.
Он не обернулся, когда она подошла, пристально разглядывая тени в саду. Молния сверкнула, и Келси снова увидела выражение его лица. Взгляд Алекса был отстраненным, в мыслях он пребывал далеко за пределами комнаты.
– Довольно часто. В подвале есть аварийный генератор.
– Вы его еще не включили?
– Я люблю темноту.
«Почему меня это не удивляет?»
– Вы что-то сказали?
– Ничего особенного. – Келси и не поняла, что сказала это вслух. Чтобы загладить вину, она решила сменить тему разговора: – Отблески молнии создают настоящее шоу.
– Полагаю.
– Когда я была маленькой, другие приемные дети сказали мне, что гром и молния – это из-за нападения инопланетян. Я так пугалась, что во время грозы пряталась под одеялом.
Келси до сих пор помнила, как лежала под одеялом и прижимала к груди кружку матери как талисман.
– Дети верят во всякие глупости, да? – сказала она.
– Не только дети.
– Что? – Его голос прозвучал так тихо и мягко, что она пропустила часть его фразы, поэтому переспросила: – Вы что-то сказали?
– Ничего особенного.
Интуиция говорила Келси обратное, но она не стала настаивать на своей точке зрения. Он все равно не скажет правду, даже если Келси начнет на него давить. Поэтому, решив не спорить, она воспользовалась возможностью разглядеть его профиль. В темноте она могла видеть только контуры его лица. Прочесть выражение оказалось невозможно. Несмотря на это, сейчас магнетизм Алекса был сильнее, чем когда-либо. Может быть, потому, что они остались наедине? Или потому, что в темноте обстановка стала казаться более интимной? Келси окутало его тепло, она почувствовала его запах. Она видела, как вздымается и опускается напряженная грудь. Его страдания теперь казались ей физически ощутимыми, причем настолько, будто она сама чувствовала его боль. Ей вдруг захотелось протянуть руку и успокоить Алекса.
– Извините меня за то, что произошло днем, – тихо сказала она Алексу. – Я не имела права шпионить за вами.
– Да, вы не имели на это права.
Уголки губ Келси дрогнули.
– Вы не прощаете людям слабости, не так ли?
– Если