Моя не понимать. Константин Костинов
входа…
Не понравились Димке вопросы. Даже очень. Да ничего он сделать не успел.
Сотворил Владимир Мартович удивительную штуку: щелкнул пальцами и мигом возле Димки оказался. Как успел через стол перепрыгнуть, парень не рассмотрел. Палочку только увидел, ее Владимир Мартович в руке держал. Тонкая, короткая, серебром блестит, узорами покрыта. А нет, не палочка, трубочка. К губам ее Владимир Мартович поднес и в Димкину сторону дунул.
Полетел Димка спиной вперед. Не просто полетел, а так, как будто за спиной проход открылся.
Засосало Димку в возникший откуда-то туннель, только и успел заметить, как в круглом проеме фигура Владимира Мартовича мелькнула. А дальше понесло его с такой скоростью, что вход в туннель мигом в маленькую точку превратился. Летит Димка, да так, что воздух в спину, как ураган, бьет. А на стенах туннеля кольца светящиеся, как в аттракционе или в мультфильме, так мимо и проносятся: раз, раз, раз…
Только Димке не до колец. Боль его терзает жуткая. Такое чувство, как будто через мясорубку проворачивают, каждая клеточка болит. Слезы глаза заливают, только вспышки света от колец видны: раз, раз, раз…
Свет! Яркий свет, еще мелькнула мысль: «Электричка!» И… бац! Вылетел Димка из туннеля.
Боль пропала, как выключили, увидел Димка ярко светящуюся голубую стену, в которой чернел провал туннеля. Потом мощный удар в спину, в затылок. И опять боль.
Через плавающие цветные круги перед глазами увидел Димка, как туннель сжался в точку и исчез. Потом круги растаяли. И боль поутихла.
Перед ним вновь возникла та самая голубая стена и еще качающиеся колосья, и он понял, что не стена это, а просто небо. Пронесло его по непонятному туннелю и выкинуло на поле. Судя по колоскам – пшеничное. Да, об землю он с размаху не слабо приложился. А вот где это он сейчас – вопрос.
Так Димка Федоров узнал, что магия в нашем мире все-таки есть.
Разговор, произошедший в кабинете
Владимира Мартовича между щелчком
пальцев и открытием туннеля
– Я вам всегда говорил, Владимир Мартович, что не нужно недооценивать людей. Ну и что теперь с ним делать? Может…
– Нет. Сами знаете, не могу я теперь лишать жизни. Ни прямо, ни косвенно. Сами знаете…
– Ну да, ну да…
Владимир Мартович и полковник посмотрели на замершего посреди кабинета Димку.
– Отпускать нельзя. Сразу в милицию сообщит.
– Да уж. Мои коллеги такого не пропустят. Может, так его в стазисе и оставить? Пока…
– В стазисе он трижды не умрет, прежде чем мы закончим. Нельзя…
– Память стереть?
– Не могу. Запрещено.
– Да… Ваши коллеги все предусмотрели.
Собеседники помолчали.
– Может, все-таки сдать его моим сослуживцам? Якобы он во всем виноват?
– Не хочу терять груз. И так каждую партию приходится получать через трижды тридцать предосторожностей.
– Постойте, а вы можете перебросить его в другую страну, а? Пока он доберется…
– Перебросить?