А-Прогрессор. Александр Зайцев
а сами так и норовят отхватить кусок от чужого пирога. А ведь его тоже попытались втянуть в эти интриги. Слава Единому, что папенька вовремя от этого оградил, выпроводив Кагра в герцогство Йом. Юный герцог ни на йоту не завидовал своим старшим братьям. Ну и что, что они принцы? Зато он свободен!
Охота – вот развлечение настоящих мужчин! Кагр рассмеялся и, ударив коня по бокам, пустил его в галоп, давая команду к началу травли. Его охватило упоение и безумный восторг. Немногочисленная свита с готовностью последовала за своим господином. И только Олиус, мерин которого игнорировал понукания и шел небыстрым шагом, сразу отстал от остальных. Это еще прибавило настроения юноше.
Охота была великолепна. Кагр сам подстрелил из лука величественного оленя, лесного гиганта, размах рогов которого был настолько велик, что юноша едва-едва мог, схватив один кончик рогов, дотянуться другой ладонью до противоположного. Упоение. И даже то, что остальные охотники отстали и не видели триумфа своего владетеля, ничуть не умаляло настроения герцога.
Внезапно Иркус, верный конь Кагра, вскинулся на дыбы и, взрыв копытами землю, резко с места рванул во весь опор – прочь от поляны, на которой остался его хозяин, спешившийся, дабы руками потрогать свою великолепную добычу. Кляня себя за оплошность, герцог пустился было догонять беглеца, но быстро понял, что занятие это глупое. А вот умная мысль о том, что прекрасно обученный конь просто так от хозяина не убежит и что на все есть причина, в юную голову пришла далеко не сразу. Точнее, эта мысль безмерно опоздала, потому что пришла она только тогда, когда Кагр заметил вышедшего из чащи лесного кота – огромного хищника, самого опасного из всех, какие обитали на острове. Неторопливо принюхиваясь, гигантский кот приближался к поверженному оленю. Он не рычал, его шерсть не вставала дыбом на загривке. Но то, как хищник обнажил свои клыки, ясно говорило о его намерениях. Делиться мясом с человеком кот точно не желал.
Еще больший ужас Кагр испытал, когда понял, что кот и его самого считает своей добычей, а не препятствием. Да и посудите здраво, что мог сделать пусть даже физически развитый, но безоружный юноша против более чем двухметрового полосатого хищника? Но надо отдать юному герцогу должное. Поняв, что бежать бесполезно, он тихим шагом вернулся обратно к жертве, выдернул стрелу из оленя и, выставив ее перед собой, внимательно следил за приближением полосатой погибели. Нет, Кагр не верил, что может не то что убить этого хищника, он не верил даже в то, что сможет его отогнать. Ныне герцог твердо знал: четырнадцать зим – это все, что ему отмерил Всевышний. Одинокий человек, даже бывалый воин в полном обмундировании, и тот не имел ни малейшего шанса в такой ситуации, что уж говорить о Кагре.
Герцог молился, но не так, как монахи, которые в его положении приняли бы смерть смиренно. Нет, он молился, шепча знакомые слова одними губами, а его руки до судорог сжимали столь ненадежный стержень охотничьей стрелы. Он умрет как мужчина.
Но