Конец света сегодня. Надежда Первухина
сражаться со злом всего мира!
– Но я же не Шварценеггер!
– Конечно. Ты сильнее. Помнишь мои слова о предтече Антихриста? Тебе надлежит встретиться с ним и побороться.
– Значит, я еду в Дели?
– Да.
– Когда?
– Двадцать первого декабря сего года. Мы доставим тебя нашим транспортом.
– Замечательно.
– Сидор, ты не должен бояться и малодушествовать. Тебе отведена великая роль, миллионы людей будут жить и умирать с твоим именем на устах… Впрочем, это пока тебе не стоит знать. Идем отсюда. Пора писать новую книгу.
Они вышли из ресторана (Сидор и за даму расплатился, и хорошие чаевые оставил). Даму поджидала машина с молчаливым шофером, которого Сидор определил как умертвие. Они сели в машину, Сидор почему-то сразу начал дремать, и в этой дремоте он едва слышал те речи, которые изливала на него собеседница…
Скоро парочка оказалась в квартире Сидора. Дама, чье имя он так и не потрудился узнать, уложила его спать на кушетку и прикрыла пледом, а сама всю ночь просидела за стационарным телефоном, делая кому-то звонки и разговаривая при этом на совершенно неизвестных языках.
…Первого ноября вышло из печати «Новое видение конца света», и моментально эта книга стала бестселлером. Буквально через неделю ее переиздали миллионным тиражом и заключили с Сидором новый договор, буквально осыпающий его новенькими хрустящими банкнотами. Сидор, конечно, договор заключил, но деньги его уже не заботили. Он жил на попечении «Предвестников зари» и получал все необходимое и даже больше. Сидор понимал, что ему не нужны деньги; куда их тратить в мире, катящемся в пропасть? Он стал самым известным в России меценатом и спонсором. Детские дома и больницы молились на него, директора картинных галерей верили в Сидора, как в Бога, да и вообще…
Сидор получил славу и известность. Но это его не радовало. Его вообще ничего не радовало, кроме книги, которую он писал. Именно поэтому он чуть не забыл приехать на презентацию «Нового видения конца света» в Санкт-Петербург.
Презентацию решили проводить не где-нибудь, а в Русском музее, где сами стены были, можно сказать, освящены присутствием великих мастеров.
Большой зал был заполнен почти до отказа. Отражения гостей двоились и троились в огромных зеркалах. Играл струнный квинтет. Публика была самая представительная: несколько президентов стран третьего мира, наш премьер, мэр Санкт-Петербурга и прочие всякие помельче. Сидор сидел в первом ряду, его лорнировали дамы, но наш бывший журналист никого не замечал. Юдифь (а именно так звали загадочную даму из общества «Предвестники зари») не приехала, оставив Сидора самостоятельно отвечать на поклоны и дифирамбы. Сидор кланялся, говорил ответные комплименты, но делал это не от души, а как-то механически.
Когда он порядком устал от шума презентации и халявного шампанского, он решил выйти в фойе. Здесь было прохладно и полутемно. Сидор присел на банкетку и задумался. До конца света времени осталось с гулькин нос. Когда же он поедет в Дели?
Вдруг что-то ужалило его в шею.
– Пчела, что ли-и-и-и, – успел изумленно пробормотать Сидор, и тут его накрыло