Красавица и ее чудовище. Ева Никольская
стряхнул снег с непроизвольно похолодевших пальцев.
– Опять чары, – застегивая дубленку, недовольно пробурчал идущий рядом Кама. – Тебе надо поработать с контролем стихий.
– После того, как избавлюсь от этой, – слова прозвучали холодно, и температура вокруг заметно понизилась.
– Арацельс! – повернулся к нему самый старый Хранитель Равновесия и, насмешливо заломив черную бровь, ехидно спросил: – Никак ревнуешь?
– Кого? Ринго? – скривив губы в скучающей ухмылке, отозвался он.
Маленький предатель сидел на Катином плече и самозабвенно копался в ее спутанных кудрях, вероятно подыскивая место для очередного тайника. Что он там прятать собрался? «Траву», что ли?
Девушка, не придав значения их короткому диалогу, поежилась и с сожалением вспомнила об оставленных в каэре куртке и свитере.
– Холодно тут у вас что-то, – обняв себя за локти, сказала она. – А было тепло…
– Так попроси своего жениха перестать наводить чары, – усмехнулся четэри.
– Чары? – Девчонка удивленно посмотрела на него, скользнула взглядом по лицу, груди и остановилась наконец на руках, с которых медленно слетали неподвластные контролю снежинки.
Ну вот… сейчас она закатит ему истерику и обвинит в специальном замораживании воздуха. Или еще в чем-нибудь. Во всех смертных грехах, к примеру. И будет права… отчасти.
– Арацельс, не морозь Арэ, – укоризненно протянул Смерть, а она вдруг сказала:
– Красота-то какая. Я безумно люблю зиму! – и улыбнулась… ему.
Девушка выскочила из-за угла, едва не сбив меня с ног. Маленькая и изящная, будто фарфоровая кукла. Хрупкая, с ангельским лицом, огромными серо-голубыми глазами и пепельными от седины волосами. Увидев ее, Ринго как-то нервно пискнул и смылся с моего плеча, променяв полюбившееся место на более надежную спину хозяина. Застыв напротив меня, незнакомка проигнорировала удивленное: «Эсса, ты откуда здесь?» – сказанное четэри, и, ткнув в мою сторону тонким пальчиком, странно так захихикала, а потом, резко оборвав смех, радостно провозгласила:
– Привет!
– Привет, – эхом ответила я, сильнее сжав локоть спутника, и с некоторым облегчением заметила, что Арацельс с Камой подошли ближе к нам и встали на шаг позади.
От дивного создания за версту веяло безумием, а уж в непосредственной близости я просто задыхалась от испускаемых ею флюидов. Глаза девушки, такие красивые и чистые, казались стеклянными и… пустыми. Очень неоднозначное зрелище. Хотела бы я знать, кто она такая? Неужели одна из тех Арэ, о которых обмолвился Кама? Ну а кому еще шастать по Карнаэлу? На богиню она как-то не тянет, да и имя звучит иначе. Что ж, либо у ее супруга проблемы со вкусом, либо у его жены проблемы с душевным здоровьем, причем прогрессирующие в здешних стенах.
Немудрено, что мы не слышали ее шагов. Эти двое, что шли позади нас со Смертью, цапались не переставая, причем без видимой причины. Наверное, у них, или у кого-то из них, было плохое настроение.