Красавица и ее чудовище. Ева Никольская
душу разъела полночная мгла,
И контролю уже неподвластна рука,
Только разума плеть, только боли игла
Возвращает из омута жажды постылой.
Нереально-уродливой, грязной и лживой…
Я боролся… Борьба – мой обычный удел.
Но изъять эту дрянь я, увы, не су…
Тетрадь дернули и резко захлопнули, едва не лишив меня чтива. Так вот и увлекайся содержанием, когда вокруг бродят всякие красноглазые типы. Странно, что он до сих пор не отобрал у меня свою собственность. Ростом этот товарищ был немного ниже Камы, фигурой поизящней, но такие детали мало что значили, если сравнивать со мной. Будь у него желание, скрутил бы меня и пучеглазого звереныша вместе взятых, чтобы вернуть пропажу. Но он этого не сделал… Почему?
– Подари ее мне, а? – неожиданно для окружающих (и для самой себя тоже) выдала я.
И чем только наглость питается? Уж не страхами ли? Я стояла неизвестно где, в обществе непонятно кого и вместо того, чтобы дрожать от ужаса, препиралась на предмет чужой вещи. Или это у меня отходняк после болевой процедуры так выражался? Вон Кама до сих пор «подвисал». Три одинаковых фразы «родил» и заткнулся, только глазами своими черными хлопал, слушая нашу «душевную» беседу.
– Зачем? – Алые щелки сверкнули из-под графитового цвета ресниц.
– За надом! – буркнула себе под нос, прижав к груди тетрадь, а вслух сказала: – Заинтересовало. Почитать хочу. Оставь ее мне и считай, что она сгорела.
Ушастая морда, высунувшаяся из-за моей спины, активно закачала головой, поддерживая предложение.
– Ты… – начал собеседник.
– Ну подари-и-и! – изобразив самую милую улыбку из имевшихся в моем дежурном арсенале, протянула я.
– Нет! – очнулся Кама.
– Забирай, – коротко бросил светловолосый и, развернувшись, зашагал прочь. – Считай, что это мой подарок… на вашу свадьбу!
– Ась? – Радость легкой победы быстро покинула меня, уступив место нехорошему предчувствию.
Какая еще свадьба? Почему я не в курсе? И причем тут моя «подгоревшая» добыча?
– Катя… – Брюнет подошел ко мне и взял за руку, за ту самую, на которой красовался его браслет.
– Кстати, о птичках, – приподняла я бровь. – Зачем… – Фраза моя канула в тишину, внезапно накатившую на помещение, словно в бездонный колодец.
Я видела, как у дальней стены в каменный бассейн падает вода, но не слышала ее шума. Парень, держа мою ладонь в своей, что-то говорил, но у меня не получалось разобрать его слова по губам. Ни шагов, ни дыхания, ни стука вновь взбрыкнувшего сердца… А потом откуда-то сверху полился голос: красивый и властный, торжественный и чуть-чуть насмешливый, а главное, женский.
– Условия Заветного Дара соблюдены. Ваша свадьба, Арацельс, состоится в храме через три условных дня. Поздравляю, мой мальчик!
Невидимая незнакомка замолчала, и мир вокруг взорвался звуками, самым занятным из которых был яростный рык развернувшегося на сто восемьдесят градусов блондина. Общий