Двери во Тьме. Андрей Круз
есть три точки уже?
– Именно. Достаточная статистическая база получается.
Я задумался. Милославский, помню, мне сказал что-то насчет того, что «одна насильственная смерть дает такой выброс энергии, что может проколоть все миры насквозь». За точность цитаты не ручаюсь, но смысл примерно такой.
– Погоди… – задумался я вслух. – А когда адаптанты жертву принесли и я сюда провалился… это же процесс задом наперед идет, так? Убивали здесь, а дыра в моем слое появилась, нет?
– Не гони программу, – прервал меня Иван. – С этим не разобрались до конца. Будет теория – расскажу, обещаю. Там не все понятно, а сочинять на ходу не хочу. Поговорили – и будет, что мог, то рассказал, и даже больше. Понял?
– Так точно, товарищ научный руководитель группы, – кивнул я, задумавшись. – Не смею дальше беспокоить.
Ладно, хоть что-то, но сказали, появилась информация для размышления.
В воскресенье проснулись поздно, выспавшись от души – лучший способ борьбы с похмельем, которое было неизбежно после вчерашних посиделок в «Телави». Пока Настя раскочегаривала плитку под чайником, я выложил на кухонный стол переданную Иваном папку. Вопросы, вопросы, бесконечные вопросы…
– Это что? – спросила Настя, заглянув через плечо.
– Милославский прислал, а Иван отдал вчера, на банкете, – ответил я, берясь за карандаш.
– А точнее?
– Очередной опросник по моему слою действительности, – сказал я, поставив первую галочку у первого пункта. – Что-то он все Милославскому покою не дает. Тогда вопросов на двести ответил, а сейчас… – Я заглянул в последний лист, хмыкнул и сказал: – И сейчас триста восемьдесят семь.
Те самые пресловутые двести вопросов Милославский задавал мне сам, делая пометки в разложенных листочках, а теперь прислали в письменном виде новые вопросы. Причем все по моему «слою действительности», от нормальных до идиотских, про «грудь певички Симанович», например, или про какое-то идиотское шоу по телевидению. Похоже, что Милославского больше всего интересует точная идентификация места, откуда я сюда провалился, – вот и выкапывает как можно больше всяких деталей. Большинство, кстати, из тех, что я сам знаю, совпадали, лишь некоторые отличались. А кое-чего я просто не знал, потому что того же телевизора был небольшим любителем.
– Это срочно? – уточнила Настя.
– Да нет, вроде до завтра закончить надо бы, – сказал я, откладывая карандаш. – Все равно с утра на Ферму, заодно и отдам.
– Я на рынок сегодня хотела съездить, – пояснила она.
– Не вопрос, как скажешь, – ответил я с полной готовностью и энтузиазмом.
Рынок – святое, раз мы теперь семейной жизнью живем. Тем более что полуфабрикатов здесь нет, холодильников тоже, разве что зимой за окно в авоське еду вывешивать можно, птицам на радость. Через день приходится или на рынок или в магазинчик. Ну еще в общепите местном обедать можно, что мы чаще и делали: хорошо быть состоятельным парнем, спасибо мародерке, хоть