Рожден быть опасным. Дмитрий Самохин
плоская железная лепешка, похожая на канализационный люк, прокатанный между прессами. Крысобой, выглядывавший из-за кочки, успел нырнуть в болотную жижу, а над его головой, срезав холмик земли, пролетела бывшая гайка.
– Придется обойти, – заметил Крысобой, поднимаясь из грязной воды.
– Что это? – поинтересовался я. Подобные аномалии мне были незнакомы.
– Я же говорил, что этот лес напичкан ловушками. А тут, похоже, эффект искривленного пространства. Гайка провалилась в иной мир, где действуют иные физические законы, там ее искорежило, а поскольку она не может там находиться, ее и выкинуло обратно. На, родная, полетай, – отряхиваясь, объяснил Марк.
– И по пути она чуть было не снесла тебе череп, – прокомментировал я. – Кстати, жаль, что она это не сделала. Весь бы гонорар за голову Гоевина отчалил бы мне.
– Обломись, судьба лихая, – ухмыльнулся Крысобой. – Крюк придется делать… Этот путь закрыт.
Наши петляния между деревьями по болоту продолжались восемь с половиной часов, если верить моему хронометру, встроенному в «Змея». Мы продвинулись от силы на два-три километра – бороздя брюхом зловонную болотную жижу. Крысобой искидал весь свой запас гаек и трижды проваливался в трясину. Мне приходилось его вытаскивать. Дважды у меня мелькала шальная мысль: продолжить путь без его участия, но я не поддавался и помогал Марку выбраться. Однажды на нас обрушилось дерево и чуть было не втоптало меня своим телом в жижу. Я выпрыгнул из-под обваливающейся громады, оставив Крысобоя позади себя. Марку рассекло высохшей сучкастой веткой щеку. Он зажал рваную рану и приступил к изощренному матюганию. Кровь капала в болото, а он в ярости пинал жирную гнилуху, которая намеревалась превратиться в наш мавзолей.
– Брось так психовать! – посоветовал я Крысобою.
– Ты бы знал, сколько я за одну щеку бабок выложил! Мне же все-таки скоро девяносто будет! Ты по сравнению со мной вообще сопляк! – ярился Марк.
Я помог ему перебраться через бревно, и мы медленно продолжили путь.
Смеркалось.
С карканьем над моей головой пронеслась ворона.
Я предложил сделать остановку. Нам требовалась маленькая передышка.
Крысобой кисло согласился.
Мы добрались до клочка сухой почвы и расположились на отдых. Марк извлек из заплечного рюкзака два куска мяса, и протянул один мне. От еды я отказываться не стал. С жадностью впившись зубами в мясо, я сказал:
– Кроме того искривления пространства, никаких ловушек больше не было.
– То-то и странно. Уже по всем раскладам нас раз двадцать должно было чем-нибудь шандарахнуть. Я сам удивлен. Но в принципе дальше начинается самая сложная территория. Там…
Я уловил резкое движение и сорвался с места, ныряя в болото. То место, где сидел я, вспорола автоматная очередь, забросав Крысобоя травой и грязью. Он перекувырнулся за кочку, открыв из «Шмеля» огонь по кустам.
Сухое место взорвалось пламенем. Запылало, словно облитое бензином.
Пули Крысобоя не нашли цель.
Я видел серую тень,