Волшебная дуэль. Антон Иванов
ранила его тонкое чувство прекрасного.
– Ну и невоспитанное же у вас животное, – обиженно проворчал продавец зоомагазина, получив копытом по ноге.
– Ладно, – Татаноча спешно расплатилась за покупку. – Мы лучше дома ему примерим.
– Правильно, – одобрил такое решение продавец. – Уверяю вас, комбинезон будет впору. У меня глаз – алмаз.
На верхнюю часть Козлавра подобрали уже в человеческом магазине черную майку с надписью: «Король и шут». Поэт-сатирик вновь попытался выказать отвращение, но Натафталина строго прошипела:
– Ничего, поносишь. Вот вернешься в Магинбург, будешь снова одеваться по своему вкусу. А тут мы должны быть как все. А теперь, – добавила она, – пора где-нибудь отсидеться.
Они нашли спрятавшуюся в темноте укромную лавочку и наконец развязали Козлавра.
– Вот мой ответ за все ваши унижения! – проблеял он и, встав в гордую позу, принялся декламировать:
Стремясь с удобствами доехать до вокзала,
Мужчину статного компания связала.
Унижены достоинство и честь.
Я оскорбления не в силах перенесть!
Великого поэта в грязь втоптали, —
Козой и Белочкой его вы обозвали!
Глумись же, чернь, над гением, глумись!
Уж лучше бы пешком мы добрались.
Но униженьям не было конца:
Достопочтенный муж вмиг обращен в юнца!
Произнося последнюю строчку, поэт-сатирик с презрением косился на черную майку с надписью.
– Если ты у нас такой бодрый, валяй, сочиняй дальше. – Татаноча громко зевнула. – Заодно и нас поохраняешъ. Хоть какая-то от тебя польза будет. А мы до первой электрички поспим. Сил моих больше нету.
– И моих тоже, – простонала Ядвига Янусовна.
Ничмоглот ничего не сказал. Он сладко спал, пристроив зеленую голову на колени Бабе-яге и прикрыв лицо новой панамой.
Впрочем, полчаса спустя сладко спали все, включая Козлавра, которому снилось, что он уже написал свое самое гениальное стихотворение и ему вручают Высшую литературную премию волшебников – «Золотую лиру». Он уже протянул руки, чтобы ее получить, когда в его сладостные грезы отвратительным диссонансом ворвался истошный вопль Натафталины:
– Проспали! Проспали!
Все вскочили на ноги и уставились на вокзальные часы. Стрелки показывали семь утра.
– Проспали первую электричку! – трагически сообщила Татаноча.
– Разве она единственная? – невозмутимо откликнулась Ядвига Янусовна. – Они тут каждый час, а то и чаще ходят. Позавтракаем и поедем.
– Ну да, – с осуждением покачала головой Тата. – Деньги на буфет транжирить.
– А я, уважаемые дамы и господа, без утренней чашечки кофе ехать куда-либо отказываюсь, – вмешался Козлавр.
– А мне бы супчику, – причмокнув губами, пробасил Ничмоглот. – Из болотных козявок.
– Кофе еще куда ни шло, – задумчиво произнесла Луша. – А вот вам, Ничмоглот Берендеевич,