Шут Балакирев, или Придворная комедия. Григорий Горин
в камергеры приставил. Коли дурь бабья в голову ударит – посмотри на него, брата полюбовницы, зубами от неприязни поскрипи – остынешь…
Екатерина
(усмехнулась)
Ну ты, Петруша, чистый езуит…
Петр
Да нет, Катерина, – царь православный! Вот в чем майн проблем. Был бы просто бонбардир – да иди гуляй, моя молодая жена, я с печи погляжу, порадуюсь. А когда держава за тобой, которую сам вот этими руками сделал, – тут думать надо… За всех. За всю империю!
Екатерина
Вот и думал бы, кому ее, империю, оставлять…
Петр
Думаю, Катя, думаю.
Екатерина
Есть у тебя две наследницы. Любой отпиши. По старшинству – Анне, а если по уму – Лиза на тебя боле похожа…
Петр
Верно. Но надумал: есть ведь и еще одна молодка в доме. Чем не будущая царица?
Екатерина
(испуганно)
Ты что, Петруша?! Я тебя пережить не хочу.
Петр
Про то тебя Господь не спросит.
Екатерина
Да какая я царица Руси? Я ведь и не русская!
Петр
А вот эту глупость не терплю. Что есть «русский»? Почему у иных народов нация в слове существительна, а у нас – прилагательна? Смотри: у них – «француз», «немец», «турок». А у нас – «русский»! Это почему? Потому что здесь человек к России приложен!.. Я так понимаю: кто Россию полюбил, кто ей верно служит, тот и русский! Лефорт! Ганнибал! Шафиров! Все они русские… А Алексашка Меншиков – тот был русским, когда на Полтаве воевал, а как стал воровать без совести и закона – так, значит, в басурманы перекинулся, и его, сукиного сына, первым на дыбу вздернуть, если не отчитается…
(Лицо Петра исказила гримаса гнева, по телу прошла судорога.)
Головы казнокрадам буду рубить! Сам! Вот этой рукой. Как стрельцам тогда на площади!!
Екатерина
(испуганно схватила Петра за руку)
Не гневайся, Петруша!.. Приступ начнется… Ну, затихай, злоба!
(Гладит голову царя.)
Затихай.
Петр
(успокаиваясь)
Видишь, как моя голова к твоей руке просится?! Тебе и быть наследницей. Я это и в завещании отпишу: «Я, Петр, император российский, оставляю всю власть любезной супруге Екатерине Алексеевне, моему советчику и соратнику, дававшей мне силу в трудах и походах и родившей…»
(Осекся.)
Сколько детей-то мне родила, уж не упомню.
Екатерина
(тихо)
Зато я помню всех, Петруша. Только ведь не уберегла… окромя двух девчонок…
Петр
Твоей вины тут нет. Детишки хилыми рождались. А почему? Потому что муж-подлец пил горькую… Да кулаками частенько мутузил… Такого варвара европейская леди нипочем бы не терпела, мышьячку бы подсыпала… А ты – нет. Жалеешь! Кто ж ты после этого есть, как не самая что ни на есть русская баба? Тебя ныне перед народом и короновать буду! Пошли, мутер!!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».