Те же и Скунс – 2. Валерий Воскобойников
особенность – полукруглое окно размером в добрую половину стены. От него действительно иногда безбожно сквозило, и старая женщина успела перепугаться, не продует ли Монечку, но вовремя вспомнила, что ветер нынче дул северный, не попадавший в окно. Она растроганно взяла у гостя кондитерскую коробочку:
– Спасибо, хеяс майне[8], спасибо… – И щёлкнула выключателем пузатого электрочайника. – Сейчас чайку попьём, ты и согреешься. Надолго в Питер-то к нам?
Моня прошёлся по комнате, рассматривая породистую бытовую технику. Едва ли не единственным диссонансом среди дорогих фирменных устройств выглядел допотопный отечественный телевизор. Чёрно-белый «Вечер» был современником и свидетелем тёти-Фириной молодости, и поэтому она упорно отказывалась его заменить. Хотя жилец предлагал…
– У меня, – сказал Моня, – чисто деловая поездка. Завтра вечером – обратно в Москву. На «Стреле»…
– Монечка, деточка, ну так же нельзя!.. – снова испугалась Эсфирь Самуиловна. – Надо себя хоть немножко беречь!.. Рано или поздно такой режим начнёт сказываться на здоровье!..
Моня пожал плечами:
– Что поделаешь, тётя Фира, бизнес. А почему вы третью чашку поставили? Вы ещё кого-нибудь ждёте?
– С нами Алёша чайку попьёт, – отозвалась она. И привычно окликнула: – Алёша! Идите чай пить!..
– Какой Алёша?.. – оглянулся Моня, и тётя Фира запоздало сообразила, что новость его не слишком обрадовала.
– Мой жилец… я ему комнатку… – растерянно и виновато выговорила она. – Он мне…
– Алексей, – бодро представился Снегирёв.
Тёти-Фирин гость без большой охоты протянул руку:
– Миша…
– Алёша, осторожнее, у Монечки РУКИ!.. – поспешила предостеречь жильца Эсфирь Самуиловна. И немедленно прикусила язык: если Монечка пожелал быть для него Мишей, значит пускай так оно и будет, а её, старую безмозглую клизму, никто не просил болтать языком.
Между тем Алексей, вняв предупреждению, со всей мыслимой осторожностью подержал Монину руку в своей и уселся за стол, на привычное место. Тётя Фира поспешно разрезала пирог и поставила блюдо посередине, рядом с пирожными:
– Вроде не совсем ещё остыл, кушайте, мальчики.
Снегирёву повторять было не нужно – сразу ухватил румяный уголок и откусил половину:
– Вкусно-то как, тётя Фира…
Он был одет по-домашнему: в пузырящиеся на коленях тренировочные штаны и серую тенниску. Столичный житель Моня, в противоположность ему, не пожелал расстаться ни с галстуком («техасский» кожаный ремешок, застёгнутый металлической бляшкой), ни с пиджаком. Он поддел облюбованный кусок специальной лопаточкой, но увы! Пышное тесто слишком хорошо поднялось, кусок был поперёк себя толще, что в сочетании с рыхлой капустной начинкой делало всё сооружение весьма неустойчивым. Лопаточка же годилась только для транспортировки худосочных импортных кексов…То есть, как говорят в таких случаях на Востоке, «ферфаллен ди ганце постройка». Дело не кончилось катастрофой
Счастье моё