Большие девочки не плачут. Мария Жукова-Гладкова
Среди спонсоров прозвучала фамилия моего благоверного. То есть моего бывшего.
Премия была назначена в размере одного миллиона долларов. И еще какие-то утешительные призы.
Я замерла с бутылкой коньяка в руке. То есть бутылкой уже без коньяка.
Реклама вскоре закончилась, началась программа, в которой обсуждалось только что прозвучавшее предложение. Обсуждение шло в студии, но показывались и кадры уличной съемки, где гражданам задавали вопросы. Конечно, нашелся пенсионер-коммунист, поругавший «зажравшихся олигархов», но большинство граждан, слышавших про объявленный конкурс, загорелись идеей заработать миллион долларов. А уж как наш народ любит оригинальничать…
Я с удивлением увидела одну свою бывшую коллегу по подиуму. Она заявила, что пишет роман «в оригинальном жанре». Интересно, что она имела под этим в виду? И ведь сейчас уже столько писательниц. Это уже неоригинально. Ни в каком жанре.
Я посмотрела в пустую бутылку, выдохнула и выключила телевизор.
Я поняла, что должна что-то сделать.
Конечно, я не собиралась писать никаких романов – ни в каком жанре. В школе я постоянно конфликтовала с учительницей русского языка и литературы. Кстати, из-за моего, как она выражалась, «оригинального подхода к классике». Но он не был оригинальным, он был современным. Я помню свое сочинение по «Руслану и Людмиле». Ведь Руслан – голодранец, а Черномор – совсем другое дело. Мудрый, солидный, обеспеченный. Современная девушка выбрала бы Черномора, что я аргументированно доказывала. Владимир Станиславович как раз больше на него походил, а не на Руслана. Как правило, мне за мои опусы ставили трояк. Иногда даже без минуса.
Но ведь тогда мне никто не обещал миллион долларов? И школьное сочинение – это одно дело, а текст, который будут читать олигархи, – совсем другое.
Я представила лица своих учителей… Потом представила физиономию бывшего…
Только ради выражений их лиц стоило попробовать. Но только не роман. Надо что-то выкинуть… Что-то на самом деле оригинальное.
Мне страшно хотелось щелкнуть их всех по носу. В особенности Владимира Станиславовича.
Глава 2
Я подошла к окну и приложилась лбом к холодному стеклу. Вначале я стояла с закрытыми глазами, потом посмотрела вниз со своего восьмого этажа. Окно выходило на дорожку (одновременно для пешеходов и машин), проходившую перед пятиэтажной «хрущобой». Наш квартал состоял из трех девятиэтажных домов, отделявших двор от проезжей части, во дворе стояли «хрущобы» и один из супермаркетов сети экономического класса. Я в эту сеть раньше носа не совала. Теперь придется. Или не придется? Надо думать… Надо искать высокооплачиваемую работу.
По дорожке проехал «Форд» и встал в небольшой карманчик для автомашин напротив окон «хрущобы». Он там каждую ночь ночует. Я с большим удивлением узнала, что в этом совсем непрестижном доме живет Лариса Румянцева, главный редактор толстого глянцевого журнала