Чингисхан. Властелин мира. Гарольд Лэмб
подрастет, то будет в самый раз, – заметил Темучин.
Есугей присмотрелся к девочке, девятилетней красавице по имени Борте, навевавшей воспоминания о легендарном родоначальнике племени – Сероглазом.
– Она еще мала, – констатировал ее отец, втайне польщенный проявленным монголом интересом, – но все же вы можете на нее взглянуть. – А о Темучине он сказал одобрительно: – У вашего сына выразительное лицо и ясный взгляд.
И на следующий день сделка была заключена и монгольский хан ускакал, оставив Темучина знакомиться со своей будущей невестой и ее отцом.
Через несколько дней прискакал монгольский гонец и поведал, что Есугей, проведя ночь в гостях у вражеского племени, вероятно, был там отравлен, лежит при смерти и хочет видеть Темучина. И хотя тринадцатилетний Темучин скакал со всей быстротой, на которую конь был способен домчать его в стойбище, он застал там уже умершего отца. Мало того, произошло кое-что еще, пока отсутствовал Темучин. Старейшины рода обсудили положение дел, и две трети отказались от вождя и отправились на поиски других покровителей. Они боялись доверить свою судьбу и судьбы членов своих семей и стад неопытному юнцу.
«Глубокая вода ушла, – говорили они, – крепкий камень разбит. Что нам делать с женщиной и ее детьми?»
Мудрая и решительная Оэлун сделала что могла, чтобы избежать развала племени. Держа в руке родовое знамя с девятью хвостами яка, она поскакала за дезертирами и стала умолять их вернуться, уговорив в конце концов повернуть назад свои стада и кибитки лишь несколько семей.
Темучин теперь сидел на белом коне хана якка-монголов, но его окружали лишь немногие из оставшихся представителей рода, и он столкнулся с неизбежностью того, что все заклятые враги монголов воспользуются смертью Есугея, чтобы выместить зло на его сыне.
Глава 2
Борьба за существование
Во времена его великого деда Кабул-хана и его отца Есугея якка-монголы были полными хозяевами в Северной Гоби. Будучи монголами, они конечно же захватывали лучшие пастбища, протянувшиеся от озера Байкал на восток до отрогов гор, известных под названием Хинган, на границе с современной Маньчжурией.
Расположенные к северу от заполонивших все песков Гоби, между двумя плодородными долинами рек Керулен и Онон, эти пастбища были лакомым куском. Холмы, покрытые березами и пихтами, полноводные реки благодаря позднему таянию снегов, – было где разгуляться. Все это было слишком хорошо известно племенам, совсем недавно подчинявшимся монголам, а теперь готовым захватить то, что переходило во владение тринадцатилетнего Темучина.
Эти владения были бесценными для кочевников – тучные луга, климат с не слишком суровыми зимами и стада, дающие все необходимое для существования: шерсть для войлока и веревок для скрепления юрт, кости для наконечников стрел, кожу для седел, а также мешков для кумыса и сбруи для лошадей.
Вероятно, Темучин мог бы сбежать. Он ничего