Власть и свобода на весах конституционного правосудия: Защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации. Н. С. Бондарь
всех социальных групп, наций и народностей, составляющих государственно организованное общество. Согласование, приведение к общему знаменателю интересов и воли различных групп общества происходят на основе объективно складывающегося соотношения социальных сил в обществе. Однако показателем этого соотношения и его результатом должна быть не классовая, национально-этническая, религиозная или иная борьба, а достижение гражданского мира и согласия в обществе, социальная солидарность.[2]
Сущностная же характеристика конституции в этом случае проявляется в том, что она (конституция) является юридически узаконенным балансом интересов всех социальных групп общества, мерой достигнутого в обществе и государстве баланса между властью и свободой. Уже поэтому в юридическом плане конституция есть политико-правовое порождение наиболее значимых социальных противоречий, выражающих в том числе взаимоотношения между личностью, обществом и государством, свободой и властью. Конституция как основной закон государства призвана отражать на правовом уровне соответствующие противоречия и, по мере возможности, способствовать их разрешению с помощью специфического, юридико-правового конституционного инструментария воздействия на различные сферы общественных отношений.
Не является исключением в этом плане и Конституция РФ 1993 г., которая стала государственно-правовым результатом разрешения политических противоречий между прежней системой политической власти и новыми общественно-политическими силами, провозгласившими лозунги демократии, обновления на основе отказа от классовых приоритетов и признания общечеловеческих, общедемократических ценностей.
В основе такого понимания сущности Конституции лежит оценка всей системы конституционно-правового регулирования, понимание как предмета конституционного права с точки зрения не только «количественно-объемных», но и качественных характеристик соответствующих общественных отношений, составляющих предмет данной отрасли права), так и самой по себе системы ее норм и институтов.
Речь идет о том, что в своем формализованном, нормативно-правовом выражении проблема соотношения власти и свободы прямо или косвенно пронизывает всю систему конституционного регулирования, «присутствует» в каждом конституционном институте, каждой норме и статье Конституции. В этом смысле следует согласиться с тонким замечанием М.В. Баглая, что «нахождение баланса власти и свободы составляет главнейший и деликатнейший смысл конституционного права»[3] и, добавим, конституционного правосудия. Этим подходам во многом созвучна и позиция А. Шайо, который под сущностными характеристиками современного конституционализма понимает такую систему самоограничения власти, при которой на первом месте стоит обеспечение свободы граждан.[4]
В чем же состоит смысл баланса власти и свободы? Как его обеспечить,
См., напр.: Чиркин В.Е. Конституция: российская модель. 2002. С. 32—33; Эбзеев Б.С. Сущность Конституции Российской Федерации // Конституция и законодательство. Книга 2. По материалам международной научно-практической конференции. М., 2004. С. 88—94.
Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. Учебник для вузов. 4-е изд., изм. и доп. М.: Норма, 2003. С. 3.
См.: Шайо Андраш. Самоограничение власти (краткий курс конституционализма). М.: Юристъ., 2001. С. 12 и др.