Актеры на мушке. Кирилл Кащеев
– классный хирург. Обычно самые классные хирурги – мужчины, но у мамы, говорят, легкая рука и чутье.
Кредит мы взяли, звание «мисс» у меня перехватила дочка хозяйки турбюро – та всем членам жюри путевки презентовала. Но вице-мисс я стала. Может, у кого подарки и покруче были, но на творческих конкурсах меня никто не смог переплюнуть! Попробовала бы я не быть лучшей, если номера мне наша Душка-Череп лично ставила, она же меня и дрессировала – по три часа каждый день (между прочим, единственная, кто с нас ни копейки не взяла!). Под мою чечетку скакал весь зал, а когда я пела «Богиню Иштар» из репертуара Хелависы[4], я думала, зрители вообще на потолок залезут! Иногда мне кажется, что эта склочная истеричка – наша режиссерша – и впрямь гений. И что без нее и в самом деле ничего бы не было: ни успеха, ни гастролей, ни поклонников, ни самого театра, ни-че-го! Если быть совсем честной, мне часто так кажется. Только не сейчас. Ну нет у меня сейчас сил думать о людях хорошее!
Короче, прокинуть меня уж совсем у жюри не было никакой возможности, и теперь меня возьмут в киевский театральный без экзамена. На бюджет. Если, конечно, мы с мамой придумаем, где мне жить (общежития никто не обещал!) и на какие шиши питаться! Еще бы неплохо одеваться, чтоб надо мной не хохотали дочки таких, как та владелица турбюро, но это уже дело третье…
Главное, что кредит мы так и не отдали! За мамой стал бегать их завотделением, а она его отшила. Правильно, как выяснилось, отшила – тот еще гад оказался. Теперь, когда операции между хирургами распределяют, маме достаются только пенсионеры и многодетные матери. Для пациентов, конечно, это счастье – надо знать мою маму, она хоть над нищей старушкой, хоть над суперкрутым бизнесменом одинаково трясется. Бабушки потом целуют ей руки, называют доченькой, спасительницей, голубушкой-доктором… Но кредит нам отдавать не из чего!
Кстати, считается, что я про историю с завотделением ничего не знаю. Маминой зареванной физиономии не замечаю, телефонных разговоров не слышу, на высказывания ее подружек внимания не обращаю. Дома я прохожу как хорошая девочка, а все хорошие девочки должны быть слепые, глухие и желательно слегка придурковатые.
Если кто до сих пор не понял – папы у меня нет. Не то чтобы я в пробирке родилась – когда-то он был. А потом мы с мамой ему разонравились.
Вспомни черта – он и появится. Теперь я поняла, почему мама включила это чудо враждебной техники – наш телефон.
– За все эти годы я ничего у тебя не просила! – звучал ее тихий голос – такой безнадежный, что мне захотелось выскочить из постели и дать маме по голове! Неужели она не понимает, что человеку с таким безнадежным голосом откажут обязательно?!
– Мне не нужно, чтоб ты выплачивал за меня кредит! Я пропустила всего три… нет, уже четыре платежа… Помоги мне с этим, а дальше я сама! – Она замолчала, видно, слушала ответ. А мне даже слушать не надо, я и так догадываюсь, что он говорит!
Мама молчала долго…
– О да, действительно
Песня группы «Мельница» на стихи М. Цветаевой из цикла «Скифские».