В Советском Союзе. Юрий Павлов
позвонила в отдел кадров.
Взяла Вера.
– Вера, Таня пусть зайдёт.
– А Таня ещё не пришла.
Дарья уронила трубку, и схватилась за сердце.
Через полминуты открылась дверь, и заглянула Вера.
– Дарья Михайловна, что с вами?! – закричала она, подбегая к ней.
Следом за Верой, в кабинет, заскочила Галя.
Дарья, побелевшая как стена, сидела, вперившись взглядом в пространство. Наконец, очнувшись, выдавила из себя – Позвоните мужу.
Девушки переглянулись.
–Таниному! … Звоните! … Скорее!
Галя побежала в кадры, и найдя карточку Михаила, Таниного мужа, позвонила в лабораторию, табельщице.
– Он сегодня в отгуле, Дарья Ми …
– Звони домой! Звони с моего!
Галя позвонила, и через полминуты положила трубку – Говорит, на работу уехала.
Дарья стала задыхаться!
Вера побежала в отдел, и выхватив из аптечки нашатырный спирт, открыла, и опрокинула на ватный тампон. Вернувшись в кабинет, поводила у Дарьи под носом.
Дарья откинулась на спинку кресла, и пришла в себя.
В отделе кадров звонил телефон.
Галя вышла.
Через две минуты она вернулась – На остановке … на нашей остановке … грузовик … сбил … женщину … у неё … в сумочке … был пропуск … это … Таня …
Галя заплакала.
Таню похоронили через два дня.
Дарья не смогла рассказать Михаилу, Таниному мужу, о своём видении.
Придя домой, достала из холодильника водку, и налив стакан, выпила. Сидела и ждала, когда подействует. Но ничего не происходило.
Хотелось выть, и мотая головой, и заскрипев зубами, застонала.
Кто-то тронул за плечо.
– Отойдии! – зарычала она, и оттолкнула Вениамина.
Выпила ещё стакан водки. Потекли слёзы, и тоска, сидевшая внутри, стала отпускать. Почувствовав голод, встала и, шатнувшись, открыла холодильник. Достала колбасу и ела, откусывая от палки. Перед глазами всё двоилось. Она рыгнула, и засмеялась. Выпив воды под краном, пошла из кухни, цепляясь за стены.
– Вени-а-мин … Ве-ни-а-мин …
Цепляясь за косяки, и вихляясь на подкашивающихся ногах, смотрела на него – Вениамин. Пошли ебацца! – и захохотала.
Отцепившись от косяков, опустилась на колени, и на четвереньках поползла в спальню. Вениамин шел следом, шаркая и кособочась.
– Лложись!
Она сидела на полу. Он лёг.
Цепляя трико, и стягивая – Ччё тты ввыёбываешься, а? – стянув трико до колен, взяла, лежащий между ног, член – А ччё он не встаёт, а? – и дёргала его.
Кровь запульсировала, член дёрнулся, удлиняясь и набухая. Дарья захохотала, и наклонившись, засосала головку, прижав язык к уздечке. Из раззявленного рта текли слюни. Оторвавшись, встала на четвереньки, и попробовала залезть на Вениамина.
Но не смогла.
Двинувшись на четвереньках к стене, позвала – Иди, садись!
Вениамин сел и, не вставая, сдвинулся к стене, и прижался спиной. Дарья, развернувшись, и раздвинув ноги, пятилась назад. Наткнувшись вагиной, мотнула головой – Неее, в жопу!
Залупа