Корни небес. Туллио Аволедо
xlink:href="#n_12" type="note">[12]. Аббревиатура FUBAR обозначает наихудшее положение и расшифровывается как «Fucked Up Beyond All Recognition»[13]. Это значит, что ситуация настолько плоха, что проще сровнять все с землей и начать заново. День FUBAR…
– Это то, что мы называем Великой Скорбью.
– Вот именно, вы.
Затем Дюран кивает на двух человек, сидящих справа от него. Один, тощий, чистит ногти метательным ножом. Второй разглядывает меня. На его эбонитово-черном лице белки глаз кажутся неуместно снежно-яркими.
– Белого зовут Егор Битка. Он у нас, помимо прочего, связист. На самом деле, связист снаружи полезен, как кружка в аду. Но традиции надо уважать, и поэтому мы исправно всюду таскаем за собой рацию. А черножопый – капрал Марсель Диоп. Специалист по чему угодно, но большой мозготрах.
Слово «черножопый» из его уст звучит почему-то не оскорбительно.
Оба солдата изображают что-то вроде небольшого поклона. Диоп, кажется, искренне, а Битка – с иронией. Это бледный блондин с шейными мускулами, натянутыми, как корабельные канаты.
– Битка – сербская фамилия? – спрашиваю я его.
Он не отвечает.
Я говорю:
– По-сербохорватски «Битка» значит «битва».
– Да ну? А Диоп? Диоп тоже что-то значит? – усмехается он.
Я не отвечаю.
– Вон те два джентльмена, – продолжает капитан Дюран, – рядовой Гвидо Греппи и капрал Марко Росси.
Оба военных молоды. Несомненно, они родились после войны.
– Я думал, что Швейцарские Гвардейцы – они вроде как швейцарские, – говорю я.
– Когда-то были. Теперь набор персонала из удаленных регионов несколько, как бы так сказать, затруднен. Но все же мы еще довольно многонациональны. Как и Церковь, впрочем. Дэниэлс – точно не итальянская фамилия.
– Я родился в Америке. В Бостоне.
Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, где находится оставшийся член отряда.
В этот момент в комнату входит самый странный человек из всех, что я когда-либо видел.
– Извините. Когда долг зовет… – ухмыляется он.
А потом испускает газы разрушительной силы.
– Извините, – повторяет он тоном ни о чем не жалеющего человека.
Каждый видимый миллиметр кожи этого солдата покрыт татуировкой. Орлы, змеи, кресты, звезды и кометы. Татуировки голубые, как его глаза. Довольно трудно понять, сколько ему лет, но на вид – что-то около сорока.
– Отец Дэниэлс, – говорит капитан, – представляю вам рядового Карла Буна. Он бы уже дослужился до чина майора, если бы не коллекционировал дисциплинарные приговоры. Сколько раз ты оказывался под трибуналом, Карл?
– Numerari non potest, – отвечает тот на безупречной латыни.
Неисчислимо.
– Прежде чем стать кем-то поинтересней, Карл был семинаристом. Татуировки крестов восходят к тем временам, Карл?
Солдат мотает головой. Драконы на его бритом черепе изгибаются и, кажется, готовятся к прыжку.
– Не-а, мой капитан. Кресты я сделал позже. Единственные татуировки, оставшиеся от тех несчастных лет, проведенных в Серых Стенах, – это зарубки, которые я делал бритвой на своем хере. Хотите,
Всему Полный П***ц до Неузнаваемости