Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы. Сергей Хрущев
тот летний день Гречко всеми силами старался сохранить лицо, а отец с интересом наблюдал, как генерал старается вывернуться из неприятного положения. Гречко с комическими подробностями рассказывал, с какими сложностями они заполучали заветную ракету, как хлопотали, чтобы ничего не случилось по пути в Москву. В его интерпретации неприятная история приобретала забавный оттенок.
– Ладно бы старье продали, не так обидно. А то, черти, нарочно, чтоб посмеяться, какую-то чепуху подсунули, – притворно сокрушался Гречко и повторял: – Бес попутал, Никита Сергеевич. Надули, чтоб их черти взяли.
При этом в глазах у него плясали знакомые мне искорки – генерал понял, что гроза прошла стороной: в его изложении доклад о провале операции превратился в рассказ о смешном приключении.
Отец оставлял без последствий и более дурацкие идеи Гречко. К примеру, уже после возвращения из Германии и назначения на пост командующего сухопутными войсками Гречко у нас на даче во время воскресной прогулки с отцом вдруг начал рассуждать о завоевании Западной Европы.
Естественно, что в каждом уважающем себя Генеральном штабе есть планы войн на все случаи жизни, даже с сегодняшними союзниками. Но одно дело иметь их, другое – докладывать, пусть даже на даче, главе правительства.
Сначала я подумал, что Андрей Антонович шутит. Но нет. Глаза его смотрели серьезно, без обычного лукавства. Мысли свои он излагал точно, без запинки, видно, каждый шаг тщательно обкатали в штабе сухопутных сил.
Я не запомнил, почему он считал целесообразным нанести удар, начать войну. Политический аспект его не особенно волновал, генерал жонглировал танками, самолетами, пушками. Здесь, по его мнению, американцам с нами не совладать.
Отец насупленно слушал разглагольствования гостя. А тот, приняв молчание хозяина за одобрение, ринулся в бой.
По расчетам Гречко, на второй день после начала боевых действий он с ходу намеревался форсировать Рейн. В его тоне звучало ликование, голос прямо-таки раскатывался победными литаврами. Отец изумленно глядел на двухметрового генерала. Подобного фанфаронства он не ожидал даже от Гречко. Тем не менее он молчал, видимо решив проверить, как далеко простирается фантазия у его собеседника.
Гречко заливался соловьем. На пятый или шестой день он овладел Парижем и без задержки двинулся дальше, к Пиренеям, оставив без внимания Великобританию. Горы его тоже не остановили, он перемахнул их с ходу и остановился только на берегу Атлантического океана. Тут генерал замолчал, перевел дух и вопросительно поглядел на отца. Он весь светился восторгом победителя.
Отец все молчал. Так продолжалось, наверное, минуты две. Затем он снова поднял голову.
– А дальше что? – глухо спросил отец. Гречко продолжал улыбаться.
– А дальше что вы собираетесь делать? – начинал сердиться отец.
– Дальше?… – переспросил генерал и как-то неуверенно произнес: – Дальше… Все…
&nb