Никита Хрущев. Реформатор. Сергей Хрущев
тому назад. Некоторые из них поплатились за свое удальство жизнью, умерли совсем молодыми. Министр Малышев не дожил и до 55 лет, его похоронили в 1957 году. Правда, другие дожили до глубокой старости, в частности конструктор множества ядерных зарядов и неизменный участник их испытаний академик Юлий Харитон. Он умер в 1996 году девяноста трех лет от роду.
Наука кибернетика
В 1954 году я заканчивал второй курс факультета электровакуумной техники и специального приборостроения МЭИ. После второго курса нам предстояло «специализироваться», и я выбрал системы автоматического управления. Мы, «автоматчики», тогда бредили кибернетикой. Ее уже не называли лженаукой, но еще и не легализовали. Помню, как наши профессора и мы, студенты, сочиняли коллективное письмо в правительство в поддержку кибернетики. Я взялся передать его отцу. Отец ничего не спросил, ничего не сказал, прервал мои объяснения коротким: «Я сам прочитаю». И, видимо, прочитал. В мае в центральных газетах напечатали статьи о пользе ЭВМ. В них впервые помянули и кибернетику не как лженауку, а как просто науку. Вскоре вышла в русском переводе книга «отца кибернетики» Норберта Винера. Я ее не то чтобы прочитал, внимательно проштудировал и разочаровался… Какая-то схоластика, неконкретность, скорее – философия от науки, чем наука, и уж точно – не инженерия. Неприятие книги я отнес на свой счет, значит, я недостаточно умен, чему очень расстроился.
Значительно позже, в 1960-е годы, когда кибернетика стала супермодной, я обнаружил, что не одинок в ее непонимании. Тогда каждая республиканская академия наук уже успела создать свой институт кибернетики. Только Москва довольствовалась «допотопным» Институтом автоматики и телемеханики, во главе с академиком Вадимом Александровичем Трапезниковым. «Свой» институт, входивший в Отделение технических наук, переименовывать в «Кибернетический» он не торопился.
И тут подсуетились математики, предложили президенту Академии наук СССР Мстиславу Всеволодовичу Келдышу создать при их отделении Институт кибернетики во главе с академиком Андреем Алексеевичем Марковым. Келдыш не возразил, но попросил их сформулировать так, чтобы он понял, что такое кибернетика. Математики Келдыша больше не беспокоили.
Я тоже расстраивался недолго. По окончании Энергетического института пошел работать в конструкторское бюро, тогда еще не академика, Владимира Николаевича Челомея, занялся разработкой систем управления ракетами. «Общекибернетические» проблемы волновать меня перестали.
В марте 1954 года газеты сообщили о ходе строительства гидроэлектростанций: Волжской под Куйбышевом (Самарой), Сталинградской (Волгоград), Горьковской (Нижний Новгород), Иркутской на Ангаре, Новосибирской на Оби, Камской, Дубоссарской на Днестре и еще нескольких. После войны Сталин приказал переориентировать энергетику страны на использование, как он считал, дармовой энергии рек. Энергетики взяли под козырек и теперь строили плотины, перегораживали