Лекции по общей психологии. А. Н. Леонтьев
еще отчетливее показать поразительное расхождение, состоящее в том, что деятельность отдельного индивида не приводит непосредственно своим последним звеном к овладению предметом потребности, рассмотрим деятельность загонщика, участника первобытной коллективной охоты. Его деятельность побуждается потребностью в пище или, может быть, потребностью в одежде, которой служит для него шкура убитого животного. Но на что непосредственно направлена его деятельность? Она может быть направлена, например, на то, чтобы спугнуть стадо животных и направить его в сторону других охотников, скрывающихся в засаде. Это, собственно, и есть то, что должно быть результатом деятельности данного человека. На этом деятельность данного отдельного участника охоты прекращается. Остальное завершают другие участники охоты. Понятно, что этот результат – спугивание дичи и т. д. – сам по себе не приводит и не может привести к удовлетворению потребности загонщика в пище или, скажем, в шкуре животного. То, на что направлены данные процессы его деятельности, следовательно, не совпадает с тем, что их побуждает, то есть не совпадает с мотивом его деятельности: то и другое здесь разделено между собой. Деятельность загонщика, не направленная непосредственно на достижение добычи, оправдана именно его участием в получении этой добычи, которая есть уже общественный продукт.
Как же обозначить такого рода деятельность, которая сама по себе, вне трудового коллектива, не приводит к удовлетворению потребности, а приводит к нему лишь через общественные связи? Напомню, что деятельность – это процесс, посредством которого осуществляется связь с предметом той или иной потребности и который обычно завершается удовлетворением потребности, конкретизированной в предмете деятельности. По принятой нами терминологии, предмет деятельности есть ее действительный мотив. Однако в приведенном выше примере с загонщиками определение деятельности как процесса, непосредственно направленного на предмет потребности, нарушается. Здесь мы обнаруживаем деятельность, которая как раз не направлена непосредственно на предмет потребности. Следовательно, необходимо как-то отличить эту особую деятельность, надо дать ей имя. Для этого вовсе не нужно выдумывать какой-то новый термин, так как он всегда существовал. Он существовал, существует и будет существовать. И этот термин – «действие».
Когда я говорю, что человеком выполнено известное «действие», то это вовсе не значит, что тем самым выполнен процесс, непосредственно отвечающий предмету потребности и завершающийся ее удовлетворением, то есть процесс, именуемый «деятельностью». О предмете действия нельзя сказать, в отличие от предмета деятельности, что он побуждает действие, потому что сам по себе предмет, то есть то, на что направлено действие, может и не вести к удовлетворению какой-либо потребности. Предмет действия приводит к удовлетворению потребности не сам по себе, а только будучи включенным