Фантом. Сергей Дубянский
но это-то все останется. Все будет по-прежнему, и, главное, останусь я…
Дима сам удивился перемене своего настроения. Ведь еще минуту назад он не хотел так. …Неужто, действительно, дом оказывает непонятное магическое воздействие? Но ведь это бред… Валя тоже почувствовала, что Димин энтузиазм пропал. Вздохнув, она сняла его руку с плеча.
– Вот, видишь, я была права. Не надо меня обманывать.
Дима хотел сказать что-то хорошее, что-то главное – может быть, поклясться, что никого другого у него не было и нет, но слова застряли в горле. Он стоял, опустив голову, признавая свое поражение. Валя вышла, а он остался в полной растерянности, не понимая, что же происходит с ним, с женой, со всем этим миром.
Решил зайти к бабке. Все-таки дом строился при ней, и она больше других могла поведать о его истории, но бабка спала. Спала страшно, как мертвая – лежа на спине, скрестив на груди руки. Дыхание еле улавливалось на бледных худых щеках, и Диме стало жутко. Он долго смотрел в ее лицо, убеждаясь, что она пока еще жива, а потом быстро, не оглядываясь, вышел из комнаты. Все проблемы оставались только его проблемами.
Унылое, совсем осеннее утро вползало в комнату, заполнив ее тусклым нерадостным светом (от близко растущих деревьев на улице казалось еще пасмурнее). Спал Дима плохо, и неизменные «биологические часы» сломались. Пришлось повернуться и посмотреть на те, что висели на стене, а они показывали восемь. Дверь на веранду осталась открыта со вчерашнего вечера, поэтому в комнате было зябко и пахло сыростью.
…Наверное, ночью шел дождь, – решил Дима и уже собирался, как всегда осторожно, вылезти из-под одеяла, но маленькая несмелая рука нежно сжала его запястье. Повернул голову. Валя лежала с закрытыми глазами, притворяясь спящей, а рука эта, будто действовала совершенно самостоятельно. Дима замер, уже опустив с дивана одну ногу.
– Иди ко мне, – прошептала Валя, – побудь со мной последний раз.
В голове мгновенно вспыхнул весь вчерашний вечер. Дима-то успел отбросить его в не имеющее продолжения и не представляющее ценности, прошлое, а она, оказывается, все еще пребывала в нем и вынашивала бредовые идеи ухода из дома. Ему совершенно не хотелось возвращаться к прошлому – его ждал новый день с новыми заботами, но рука казалась такой теплой и ласковой, что он снова юркнул под одеяло.
– Я люблю тебя, – прошептала она, вслепую, тычась губами в его лицо. От этих прикосновений становилось очень приятно, но Дима понимал, что вернуть любовь невозможно, и даже не из-за дома, а просто потому что человеческой памяти не свойственно забывать так прочно, чтоб начинать все с чистого листа. И эта мысль не давала возможности полностью отдаться возникшему желанию.
Он лениво гладил ее грудь, плечи, стараясь вспомнить, как раньше им было хорошо вместе. Видимо, почувствовав его настроение, Валя вздохнула и отвернулась к стене. Дима, не говоря ни слова, вылез из постели. Застывшие картинки прошлого уже не принадлежали ему – он не мог пробить толстое стекло, отгораживавшее их от реального мира, а, значит, жалеть больше не о чем, как