Герой второго плана. Родная кровь. Капитолина Сергеевна Ларина
что? – Зазвенел её приятный голос, – рана болит?
Я вытащила свою руку из-под руки Давида, когда он отвлекся:
– Да, есть немного.
– Так и должно быть. Потерпи, завтра будет легче.
Конечно, приедет Феликс и вылечит меня. Надеюсь.
– Ладно, мне пора, – поднялся Давид со стула, – пока, Рита.
– В скором времени увидимся, так что не больно-то расслабляйся.
– Обязательно. Теперь я знаю, на что ты способна, так что пощады не жди. – Пригрозил он мне и скрылся за дверью.
– Вы не дадите мне ещё обезболивающего? – Обратилась я доктору.
– Не желательно. Но я могу дать тебе таблетки, которые только притупят боль.
– На сон они как повлияют?
– Будешь спать, как убитая.
– Я согласна. – Вот оно! Высплюсь! А эксперименты с нагнанной бессонницей подождут.
Действительно, после выпитых таблеток меня сморило на сон.
Когда я проснулась, то не спешила открывать глаза.
Я чувствовала, как кто-то сидел рядом и одной рукой держал меня за руку, а другой легонько поглаживал мой лоб. Не открывая глаз, я улыбнулась.
– С пробуждением. – Промурлыкал мягкий голос. Я открыла глаза: по взгляду и выражению лица Феликса было ясно, что он чем-то явно недоволен. Догадываюсь, чем именно.
– Давид ни в чём не виноват, – с ходу вступилась я.
Феликс чуть улыбнулся.
– Я серьёзно. Это всё я. Я его обманула. Иначе нельзя было поступить. Та женщина, она могла погибнуть… – Я замолчала, когда Феликс поднес палец к своим губам, улыбнувшись чуть сильнее.
Наконец, он произнёс:
– Я горжусь тобой. Признаюсь, я ожидал чего-то подобного.
Я облегченно выдохнула:
– Ну, вот и хорошо, значит всё не так плохо. – Я начала подниматься и застонала от резкой боли, чего сама не ожидала. Было действительно сильно больно. Да ещё вдобавок жгло обгоревшую кожу. Феликс аккуратно поддерживал меня, помогая сесть.
– Позволь, я помогу тебе. – Произнес он.
– Да на здоровье. Шрама не останется?
Феликс посмотрел на меня, мол, обижаешь!
Он аккуратно, чтобы лишний раз не касаться моей обожженной кожи, расстегнул сорочку до половины спины, где и находилась моя рана. Я замерла, его теплая ладонь осторожно легла прямо на шов.
– Серьёзно поранилась. – Замети он, слегка дрогнувшим голосом. От его прикосновения моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, что помогало мне отвлечься от боли, которая вскоре прекратилась.
– Сейчас я сниму твои ожоги. Может быть немного неприятно.
«Сомневаюсь.»
Теперь его рука опустилась мне на плечо, и его ладонь начала плавно двигаться вдоль лопаток, потом столь же плавными движениями он снял ожоги с моей шеи, ключиц и рук. На его движения моё тело откликалось каждой своей клеточкой.
– Готово, – шепнул он.
– Спасибо, – взяла его за руку, – как дела в Греции?
– Не намного спокойнее, чем здесь.
В порыве чувств я потянулась и обняла его:
– Я скучала по тебе.
Феликс