Герой второго плана. Родная кровь. Капитолина Сергеевна Ларина
медлил:
– Даже не знаю… – Посмотрел на меня, – тебе и так тошно от одной мысли о нашей затее, так ещё хочешь добить себя видом моей крови? – Посмотрел на дорогу, – она точно откусит мне голову.
– Почему ты так скептичен? Я не давлю на тебя, но неужели нет ничего, что могло бы придать тебе уверенности? – Мне казалась странной его ситуация. Мы с Феликсом почувствовали друг друга сразу же, разве может быть по-другому?
Давид явно не хотел признаваться, но всё же:
– Я её побаиваюсь.
Почему-то я не удивилась его ответу, в ней действительно было что-то пугающее, а именно всё: сила, смелость, волевой характер, даже её безупречная красота. Давид серьёзно на меня посмотрел из-за тёмных стекол очков и пригрозил пальцем:
– Никому ни слова об этом. Ясно?
Я энергично закивала.
Давид замотал головой. Я внимательно на него смотрела:
– Что?
– И всё-таки, на месте Феликса, я бы тебя перевез в другую квартиру.
Тоже мне, гений!
– Феликс предпринимал подобные попытки, поверь мне. Но у него ничего, как видишь, не вышло.
Давид хихикнул:
– Да, бедняга, я ему сочувствую. Хотя нет, ты – упрямица, а он – зануда, вместе вы отличная пара. Нервы треплете друг другу одинаково.
– Он не зануда и общаемся мы вполне нормально, – буркнула я.
Давид вздохнул:
– Ладно, беру свои слова назад. Зануда – это ты.
Я опустила голову, скорчив грустную гримасу:
– Да, ты прав.
– Правда? – Оживлённо переспросил он.
– Ева откусит тебе голову.
Такого ответа он не ожидал. Что ж, мы в расчёте.
Вот начал показываться знакомый хвойный лес. Здесь всё стало гораздо ярче, чем тогда, когда я была здесь в последний раз.
Давид нажал кнопку на приборной панели и крыша автомобиля начала складываться.
Мы свернули немного раньше, не доезжая до дома Марты, и поехали по уже прокатанной другими автомобилями дороге. Здесь всё чаще начали встречаться лиственные деревья.
Остановились мы в глубине леса рядом с огромным чёрным Ситроеном, блестящим на изредка показывавшемся солнце, пробивавшемся сквозь листья пышных крон деревьев.
– Вот мы и приехали, возрадуйся! – Подначивал Давид.
Я выползла из кабриолета, снимая очки и оправляя волосы.
– Чья это машина? – Кивнула я на блестящего чёрного красавца.
– Это машина Греты. Идём. – Он потянул меня за собой по узкой тропинке, ведущей на поляну, увидев которую мне захотелось стать невидимкой и по-тихому слинять.
Вся атрибутика: объёмные палатки, два больших мангала, заготовка для огромного костра, вокруг которого были наставлены бревна, имитирующие скамьи. В окружении всего этого я чувствовала себя лилипутом в гостях у Гулливера. На небольшом столике у мангалов Грета насаживала мясо на длиннющие шампуры. На ней была белая футболка, оттеняющая бледность её кожи и джинсовые шорты. Не отвлекаясь от своего дела, она широко улыбнулась, обнажая