Свободная пара. Дарио Фо

      Но как быть с детьми?.. «Дети поймут…» – говорил он… и что самое удивительное, именно Роберто, мой двадцатисемилетний сын, подбил меня попробовать, мол: «Хватит, мама, так больше нельзя, вы перережете друг друга. Ты, мама, совсем превратилась в папин довесок, а ведь должна сама распоряжаться своей жизнью, тебе нужна независимость! Папа гуляет по женщинам, ну и ты тоже – нет, не ради мести, а потому что так будет справедливо, разумно, по-человечески – заведи себе другого мужчину…» – «Роберто, сынок, что ты такое говоришь?!» – «Брось, мама, небось, не святая. Найди себе другого… симпатичного, моложе папы… из левых… лучше всего демократа. Определись раз и навсегда. Попробуй, мама! Я помогу тебе, мама!» И он так говорил «мама-мама», что я не устояла и решила попробовать. (Спускается с подоконника и выходит на просцениум.) Первое правило… кстати, женщины в этом зале, записывайте за мной… мало ли что… вдруг мой личный опыт вам пригодится… Итак, первое правило: прочь от дома! Я так и сделала: после многолетних унижений и отчаяний вырвалась наконец из долины слез и нашла себе другой дом – вот этот. Собрала все платья, которые носила в супружеской жизни, и вышвырнула к черту! Помчалась по магазинам закупать новый гардероб. (Идет в ванную и продолжает говорить оттуда.) Накупила каких-то широченных штанов, немыслимых юбок… Сделала прическу торчком, как у панков, как реклама шариковых ручек! Намазалась фиолетовым гримом! И была омерзительна. (Возвращается на сцену; теперь на ней только свитер, черные чулки и веселой расцветки шерстяные гетры.) А походка… Да, да… Сами знаете, во что мы превращаемся, если «он» больше не любит! В унылых, подавленных тетех! Рыдаем, сутулимся! Я, например, напрочь забыла, что у меня есть бедра… А оказывается – есть! Брошенная, покинутая, но – с бедрами!.. Я просто ими не пользовалась… не поигрывала… А волочилась, как сушеная вобла, спотыкаясь на каждом шагу! Вот так (демонстрируя походку, ковыляет, с сильным уклоном тела вперед) – ну вылитый верблюд с артритом! И глаза в землю… Уж не знаю, что я там искала… Какой-нибудь медяк на счастье… А там – ничего! Одно дерьмо собачье! Сколько же дерьма из них вываливается! Ужас! Мой сын не отходил от меня, следил за моими превращениями и был очень доволен: «Молодец, мама… все отлично… гардероб сменила, прическу сменила… но жирок еще есть, а ты, мама, должна быть аппетитной». Я ему: «Ага. Небось, не индюшка!» А он меня – на хлеб и воду. Как я голодала! Что там индийские йоги – смех один. А бег! Бег трусцой! Разрази Господь того, кто выдумал бегать трусцой! И я носилась, как сумасшедшая, утром и вечером… в парке… голодная, как пес… Знаете, до чего докатилась? Воровала еду у маленьких детей на скамейках! Оказывается, сладкие орешки – такая вкуснотища! Наконец, похудела. Является мой сын. Я – вся в надежде услышать похвалу… А он: «Ну-ка, мама, повернись…» Поворачиваюсь. «Мама, у тебя отвисли ягодицы и больше не подтянутся.