Здесь вам не тут. Владимир Сухинин
он, пытаясь понять, что с ним произошло. Он сидел набираясь сил и вдруг услышал легкий шелест у себя над головой.
– А это еще что такое? – Матвей поднял голову, всматриваясь в темноту и пытаясь разглядеть источник звука.
Мелькнуло оповещение. Но Матвей только буркнул, – не сейчас. Он всматривался в то что шуршало над его головой и неожиданно для себя разглядел большую тень. Тень замерла в шаге от него и вдруг прыгнула. Уже в прыжке Матвей разглядел огромного паука. Его ошарашила мысль – Таких в жизни нет! Непроизвольно он заорал на весь подвал. – Мама-а!
Колючие мохнатые лапы обхватили его и он почувствовал как они заматывают его липучими веревками.
Матвей по жизни пауков не боялся. В огороде дома заливал норы тарантулов соляркой и выжигал. Но тут был паук невероятных размеров. Величиной с собаку и лапами длинными словно жерди толстыми как его рука.
Паук ловко укутывал его в паутину. Матвей дергался и тщетно пытался вырваться. Вскоре он почувствовал, что стало трудно дышать и перестал сопротивляться. Ему стало по настоящему страшно.
– Таких пауков не бывает, – пробормотал он дрожащими губами. – Где это они таких видели? Разве это все как в жизни?
Паук ухватил его за живот своим жвалами и Матвей заорал так, как никогда в жизни не кричал. Ему было противно и страшно, и очень больно. То что его ели живьем и понимание этого, приводило его в ужас. Одно дело когда тебя убили пулей или перегрызли шею, так ты умер быстро не испытав сильного страха. А здесь его поедали медленно и еще живым. Его сознание не выдержало и он провалился в спасительное беспамятство, только затем, чтобы мгновенно прийти в себя от новой волны боли. Лохматая тварь разорвала его живот и поедала внутренности.
Матвей кричал от боли и собственного бессилия. Ему было ужасно больно. Ему было отвратительно, то что с ним происходило. Сознание отказывалось в это верить, а тело мучительно страдало.
– Нет! Я не хочу так жи-ить! Будьте вы прокляты! – прокричал он и сердце его остановилось.
В лаборатории раздалась трель тревожного сигнала. Антон отложив бутерброд и кофе, подбежал к капсуле. – Игорь! – громко позвал он своего коллегу. У парня что-то случилось. Смотри у него сердце остановилось!
– Да иди же ты сюда быстрее! – закричал он, сильно побледнев, Он с негодованием смотрел, как тот не спеша, поднялся со своего места и неспешно направился к капсуле. – Боже, он кажется умер!
– Игорь! сукин ты сын! Ты хочешь стать убийцей! – Крик Антона подстегнул медика.
– Нет, не хочу! – огрызнулся тот. – Но я также не хочу неприятностей от Грега.
Какие неприятности, скотина! Разве он говорил его убивать?
– Нет, не говорил! – Заорал на него Игорь. – И не кричи на меня. Это ты накрутил в подземелье ужасов – экспериментатор. И это ты оставил болевой порог на девяносто процентов. Ты, не я!
Игорь подошел к капсуле. – Отойди. – он отодвинул Антона рукой, поколдовал над капсулой и в сердце лежащего Матвея воткнулся шприц ведомый