Могила Бешеного. Баян Ширянов
ж, дело хорошее. – Прокомментировал Куст и отвернулся за конфетой.
– Ты чо косяка давишь?! – Возмутился молчавший доселе Кирпич:
– Не въезжаешь что ли? На общак дать не хочешь?! Куст вздохнул:
– Кирпич, али ты запамятовал? Общак – дело добровольное. Туда дает тот, кто может. А у меня, вот, семейник появился. Так что… Еще раз отхлебнув чайку и закусив карамелькой, Калинин неодобрительно покачал головой.
– Ну, смотри… Как знаешь… – Прошипел Кирпич.
– Да, а может твой семейник не такой, как ты? Поделится?
– В упор посмотрел на Тихона Сема.
– Он такой же. – Заверил Куст.
– А чо ты за него отвечаешь? У него своего языка нет? – Не унимался зек.
– Да чего вы в самом деле? – Не выдержал Тихон:
– Сказано же: последнее доедаем. Дать ничего не можем. Какие еще вопросы?
– Вопросы? – Взвился Сема:
– Будут тебе вопросы! Так спросим, мало не покажется! Вопросы на суде были, у прокурора. А здесь по другому все!
– Да хорош пугать! – Встал Куст:
– Чего раскричался? Или третий раз повторить?
– Ну, смотрите… – Процедил Кирпич:
– Бешеный поднимется, он со всеми вами разберется! Если бы между шконками была дверь, Сема обязательно бы ею хлопнул так, чтоб штукатурка посыпалась. Но двери не было, и ему пришлось удовлетвориться ударом по стойке кровати.
– Под блатных косят, сявки! – В полголоса выдохнул Калинин:
– А кто они есть? Шантрапа, мелочь пузатая. А все туда же: разборки, разборки. Чуть что не по-ихнему – разборки! Совсем совесть потеряли!
– Да успокойся, ты. – Улыбнулся Тихон:
– Чо они сделают? Пошумят, да и все.
– Нет, – Тяжело вздохнул Куст:
– Ты Бешеного еще не видел. Он, если за кого возьмется – со свету сживет. От него уж двое на запретку ломанулись. Не дай Бог, он на тебя внимание обратит… Кикоз… Вилы… Мужик обреченно махнул рукой:
– Ну да хрен с ним! Давай чай пить! До отбоя Тихон наблюдал за странной суетой. Сема и Кирпич все же настреляли продуктов и сумели заставить нескольких мужиков взбивать маграч с сахаром для зековского торта. Отработав и ни на шаг не приблизившись к Брылю, Тихон вернулся в секцию и обнаружил, что у него появился еще один сосед. Пустующая кровать на втором ярусе была аккуратно заправлена и на ней лежал какой-то старик. Издалека Коростылеву показалось, что он болен желтухой, но подойдя ближе и заметив восточный разрез глаз, он понял, что это представитель одной из восточных национальностей. Взобравшись на свою шконку, Тихон краем глаза посмотрел на бирку старика. На ней было обозначено, что он из восьмого отряда и имя Лу Фу.
VIII. НАЕЗДЫ БЕШЕНОГО.
Пару дней, после торжественной встречи Бешеного, все было спокойно. Осужденного Говоркова не было ни видно, ни слышно. И немудрено, он, если верить шнырям, каждый час бегал на дальняк, сортир с рядом дырок в бетонной плите вместо унитазов. Пир горой, проходивший