Декамерон по-русски. Елена Логунова
пропуская в кабинет запыхавшуюся Алку Трошкину. Такой румяной и растрепанной я ее видела только в десятом классе средней школы после кросса на два километра, который едва не убил нас обеих.
– И…
Подруга явно намеревалась с разбегу обратиться ко мне по имени, но вовремя заметила посетительницу и стушевалась:
– И-извините…
– Это вы меня простите, уважаемая, у меня сегодня так много посетителей, что периодически образуется очередь! – вежливо извинилась я, подмигнув Алке, чтобы она поняла, что это я так конспирируюсь. – Пожалуйста, немного подождите в коридоре или подойдите через полчасика.
Я повернулась к Алисе и спросила:
– Мы ведь управимся с вами за полчасика?
– Не уверена! – поджала губы клиентка. – У меня очень серьезное дело. Вопрос жизни и смерти!
– Куэстьен де вида о муэр-р-рте! – зловеще гаркнул болтливый попугай со шкафа.
Алиса вздрогнула и посмотрела на ранее незамеченного ею пернатого с суеверным ужасом.
– Тогда через сорок минут, пожалуйста! – приветливо улыбнулась я «клиентке» Трошкиной.
– Да, да, конечно, – пробормотала она и отступила в коридор.
Дверь закрылась.
– Говорите, вопрос жизни и смерти? – показательно посерьезнев, вновь обратилась я к Алисе.
– Куэстьен де вида о муэрте! – повторил Кортес.
– Не каркай! – Я погрозила пернатому полиглоту пальцем и снова обратилась к посетительнице: – Чьей именно жизни и смерти, если не секрет?
– Моей, – просто ответила она, после чего неожиданно звучно шмыгнула носом и горько разревелась.
Я подвинула к ней стопочку бумажных салфеток, которую мы с Алкой предусмотрительно (хотя и с другой целью) принесли из нашего офиса вместе с чайными приборами. Алиса признательно всхрюкнула и бурно зарыдала в салфетку. Я поняла, что никакими промокашками этот поток горючих слез не остановить, и налила плаксе водички. Вернее, холодной пепси-колы из початой бутылки, которая нашлась в холодильном «сейфе» Эдика.
– Ой! Что это?! – севшим голосом спросила Алиса, залпом выпив стакан газировки и схватившись за горло.
Я понюхала бутылку, которую еще не успела закрыть, и поняла, что конспирация у Эдика тотальная. Судя по запаху, в бутылке с невинной наклейкой помещался смешанный с пепси коньяк.
– Это наш фирменный антистрессовый коктейль «Пинкер-тоник»! – не шевельнув бровью, находчиво объяснила я. – Мы держим его для клиентов с особенно тонкой душевной организацией. Не беспокойтесь, вам не придется платить за выпивку, это угощение за счет заведения.
– У меня достаточно денег, чтобы заплатить и за коктейль, и за ваши детективные услуги! – неожиданно обиделась дама. – Я вам не нищенка какая-нибудь!
– Да? А кто вы нам? – очень дружелюбно спросила я, положив подбородок в ладошку.
Не люблю неблагодарных и заносчивых!
Алиса оказалась еще и непоследовательной. Она покраснела и встала:
– Знаете, я, пожалуй, пойду. Я вижу, что с вами мы общего языка