Голос Безмолвия. Избранные статьи. Елена Блаватская
идей в ганглиях полушарий». Следовательно, физиолог должен будет сразу отрицать возможность сознания – минус память; а у девахани нет органов, нет сенсорных ганглий, нет нервных клеток, естественно, он не может иметь того, что физиологи рассматривают и определяют как память. Освобожденное от личностных ощущений Манаса, деваханическое сознание обязательно должно стать вселенским или абсолютным сознанием, без прошлого, как и без будущего, так как они сольются в одно вечное Настоящее — за исключением пут личного Эго. Но даже последнее, будучи отделено от физических органов, не может иметь такой памяти, как определяет профессор Гекели, который приписывает ее «чувствительным молекулам» мозга, тем молекулам, которые остаются даже тогда, когда исчезли породившие их ощущения, и которые считаются физической основой памяти, а следовательно, и основой всех сновидений. Какое отношение могут иметь молекулы к эфирным атомам, которые действуют в духовном сознании монады во время ее блаженства, полностью зависящего только от степени связи с сущностью индивидуального Эго?
Какова же тогда Природа деваханического сна, спрашивают нас, и как оккультист определяет сновидение еще воплощенного человека? Для западной науки сновидение – это серии мыслей, связанных действий или, скорее, «состояний», которые только кажутся реальными. С другой стороны, непосвященный метафизик экзотерически опишет его как путь чувства из темноты к свету – как пробуждение духовного сознания. Но оккультист, который знает, что духовное чувство, свойственное неизменному, не может ни спать, ни даже дремать per se[21] и всегда находится в «свете» реальности, оккультист скажет, что во время состояния сна Манас (местонахождение физического и индивидуального разума) становится способным воспринять ту реальность в субъективном мире, которая была скрыта в часы бодрствования (ибо Манас включает Кама, Волю, которая отпущена на полную свободу сознательного действия, благодаря тому что волеизъявление остается пассивным, и бессознательного – из-за временного бездействия сенсорных центров). Эта реальность не становится менее реальной, потому что при пробуждении «сенсигенные молекулы» и «необразованные центры» путают в майявическом свете действительной жизни воспоминание и даже память о ней. Но участие Манаса в деваханическом блаженстве не увеличивает, а, напротив, уменьшает реальность, которая выпала бы на долю монады, если бы она была уже свободна от его присутствия. Ее блаженство является выходом саккайадитти, заблуждения или «ереси индивидуальности», которая вместе с аттавадической цепью причин необходима для будущего рождения монады. Именно это все приводит к тому, что оккультист рассматривает общение или «взаимодействие» двух лишенных телесной оболочки сущностей в Девахане – насколько бы это ни было реальнее жизни — как иллюзию и, с его точки зрения, «сновидение» и так и говорит о нем; а то, что его критики охотно, хотя и с сожалением, назвали
Само по себе (