Врачебная тайна. Галина Романова
почти готовый бутерброд. – Там все равно перемелется… Да-а-а… Совсем готовить не умеешь, Свиридова. Стыд и срам.
И тут же поперхнулся. Как только произнес два этих сакраментальных слова, от которых Светлану мутило уже давно, а теперь вот с новой силой, так и подавился. Кашлял долго, надсадно, знаками просил постучать его по спине. Она послушно шарахнула пару раз кулаком ему между лопаток. Потом дождалась, когда он отдышится, усадила за стол, поставила перед ним чашку с кофе, села напротив. И спросила наконец то, что просилось у нее с языка:
– И что же, Игорек, ты намерен им все это простить?!
Удивительно, но он понял сразу. А это случалось нечасто. Порой приходилось подолгу разжевывать, до тумаков дело доходило. А тут вдруг понял, подобрался весь.
– Есть соображения? – это уже он спросил.
Хорошо спросил, правильно, по-мужски. Светлана порадовалась.
– Есть!
– Какие? – Гарик отставил пустую чашку, выхлестав кофе одним глотком.
– Нужно призвать к ответу этих сволочей, Игорек. – Она тоже залпом выпила кофе и поставила свою пустую чашку рядом с его. – Не без их помощи у Зойки Саньку отобрали. О-оччень старались, мерзавцы! Очень! Надо их наказать!
– Надо! – согласно кивнул он и задал все же вопрос, которого она ждала и боялась: – А как?
– Я не знаю! – вспылила она. – Ты мужчина, ты и думай!
– В прокуратуру, что ли, с этим идти? – он криво ухмыльнулся и ткнул испачканной в консервах вилкой в то место на столе, где лежала его перебинтованная кисть и где должны были лежать его пальцы. – Посмеются, и только! Даже записи в карточке моей нет, я проверял.
– А что, надо было руку всю потерять, чтобы прокуратура внимание обратила? – огрызнулась Светлана. Нахохлилась, покосилась на Гарика, воодушевленно вылавливающего из консервной банки рыбные ошметки. – А что тогда делать-то, Гарик?!
– Что-нибудь, Светка, непременно сделаем, – пообещал он ей после продолжительной паузы, в течение которой с болезненной гримасой смотрел на отсутствующие пальцы на левой кисти. – Мы с тобой такое придумаем, что они всю жизнь помнить будут!!!
Глава 3
– Аллочка, детка, подойди ко мне, пожалуйста! – ныл Иван из супружеской спальни, насквозь пропахшей винными парами.
Временами он срывался на оперное пение и завывал так, что соседи сверху не выдерживали и принимались колотить в пол чем-то тяжелым. Громоздкая медная с хрустальными подвесками люстра принималась тихо раскачиваться туда-сюда. И Алла, порой глядя на это безмолвное тяжелое покачивание старинного хрусталя, мечтала о том, чтобы люстра эта как-нибудь взяла да и сорвалась. И накрыла своей тяжестью Ивана.
Раз и навсегда… Раз и навсегда…
– Ну, прошу-ууу, деточка-ааа, – надрывался Иван, разметавшись на мятых несвежих простынях. – Подойди к папочке-ее!!! Папочка, ха-ха-ха… – Хохот был не просто гомерический, он сопровождался еще и характерным подвыванием. – Ха-ха-ха-ха-аааа, твой папочка хочет выпить еще и еще и еще раз! И много, много, очень много раз!!!
Неожиданно