Чужое проклятие. Татьяна Устименко
был не кто иной, как сеньор Христобаль Саграда, – мрачно уточнил Эрик, прерывая гневную речь Профессора. – Собственной паскудной персоной!
– Сам глава инквизиции? – скептически кашлянул отец Криэ. – Что он тут забыл? А вы откуда его знаете, князь?
– Хм, так он уже глава… – задумчиво протянул чародей. – Стремительная и блистательная карьера, ничего не скажешь. Как известно, наибольший шанс плыть против течения и при этом не утонуть имеет только мусор. Прошло, наверное, года три с тех пор, как мы изрядно потрепали друг другу нервы по поводу моего патента на целительство и использование полулегальных чар. Тогда он занимал должность старшего дознавателя… Но познакомились мы с ним значительно раньше. – Зеленые глаза целителя недобро сузились. – Семнадцать лет назад команданте Саграда возглавлял элитный отряд рыцарей святой инквизиции, который напал на мою семью. Я же обязан сеньору Христобалю многим: разрубленными сухожилиями и раздробленным на кусочки позвонком. О да, у сеньора инквизитора имеется один излюбленный прием – бить в спину. Поэтому он никогда не примет вызов на дуэль, а жаль: мне отлично удаются удары в сердце…
Взглянув на Эрика, Профессор впервые осознал, насколько опасным может быть этот внешне добродушный человек в инвалидном кресле, который так любит посмеяться и пошутить. Гораздо опаснее, намного опаснее любого здорового индивидуума. По спине господина Криэ пробежала колкая волна холодных мурашек… Впрочем, длилось это неприятное ощущение не более секунды.
– Я думаю, стоит поскорее навестить госпожу Пшертневскую и рассказать ей то, что нам удалось выяснить касательно гибели гиперборейского посольства, – спокойно проговорил князь ди Таэ. – Анна связалась со мной сегодня и похвасталась, что им с отцом Ридом повезло раскопать в Петербурге нечто интересное.
– Непременно. А заодно узнаем, что же понадобилось на нашей территории главной сушеной инквизиторской вобле, – понимающе усмехнулся в ответ Профессор.
Глава 4
Мужчины, а вы знаете, кто такие женщины? Вы что-нибудь в них понимаете? Разумеется, кроме того, что они невыносимы и с ними невозможно договориться? Нет? А зря!
Женщины – как дети: чуть что, сразу в слезы и к маме. Женщина – как император Петр Первый: хочет жить в столице, заставляет брить бороду и мечтает побывать в Париже. Женщина – как банковский кредит: на тридцать лет и по тридцать тысяч в месяц. Женщина – как ночной патруль на улицах Будапешта: наговорит ерунды, деньги отберет, настроение испортит, а ты еще и виноват останешься. Женщина – как русский путешественник Федор Конюхов: черт знает где ее носит и черт знает кто ее спонсирует. Женщина – как посольство: может и не разрешить с друзьями в Африку поехать. Женщина – как шахматы: чуть не в ту сторону шаг, сразу мат. Женщина – как фильм ужасов: свой быстро приедается и начинает нравиться видео из чужой фильмотеки. Женщина в торговом центре – как извозчик: пока не крикнешь, не остановится. Женщина – как