Рождение победителя. Артем Каменистый
костра или очага при свете дня. Проклятье! Если не пошевелюсь, то не смогу видеть, куда мне надо идти. Я сейчас в таком состоянии, что других ориентиров не в силах воспринимать. Еще и волки на пятки наступают. Что там инструкторы советовали для подобных случаев? Забраться на дерево, вырезать деревянное копье и подколоть сверху самого прыткого? Хотел бы я посмотреть, как они проделают такой фокус без рук и ног – это будет даже немногим лучше моего теперешнего состояния.
Вскоре я вновь упал, и опять неудачно – разбил лоб о камни. Вожак стаи, воодушевившись зрелищем человеческой неуклюжести, рискнул приблизиться, но от боли и ошеломления я на миг стал чуть сильнее изможденного дистрофика и сумел так ловко взмахнуть мечом, что едва не задел звериный нос. Блеск стали хищника и впрямь пугал – он пулей отпрыгнул назад и, не сводя с меня взгляда, начал торопливо опорожнять кишечник. Верный признак душевного разлада.
Хорошо, что он не знал правды: эта неуклюжая вспышка была последним приветом от былого Дана. Дальше тело и разум начали отказывать всерьез. Смутно помню, что брел, уже не видя куда, завывал на волков, не в силах угрожать членораздельно, падал, полз на какой-то склон, ломал ногти о каменистую почву, скатывался по мокрой глине. В какой-то момент потерял плащ, и это помогло – ползти стало веселее, а хищники приотстали, изучая брошенную часть гардероба. Вряд ли это надолго их задержало, но в моем случае во благо даже минутный отдых от звериного присутствия за спиной.
Почему они меня не разорвали? Не знаю. Может, и впрямь опасались, что я способен пощекотать их сталью. Звери неголодные, идти на риск, даже такой мизерный, сочли необязательным. Или решили, что жертва сама вот-вот упадет окончательно, избавив их от хлопот с умерщвлением.
Медлительность их погубила. А еще, вероятно, сильно увлеклись, не заметив, что приблизились к кое-чему более опасному, чем почти мумифицированный сэр страж.
К тому моменту я дошел до состояния мычащей скотины, продвигавшейся вперед на голых рефлексах. К теплу, к людям, к отдыху, а может, и к лечению. И подальше от волков – конина в их желудках не вечна, и на место переваренного мяса они быстро определят мои жалкие кости. Когда впереди послышался шум, я не смог разглядеть его источника. Глаза показывали лишь свет и какое-то темное пятно в нем, стремительно приближающееся странными рывками.
Решив, что один из волков преградил мне дорогу, я только тут понял, что продолжаю сжимать в руке меч. И даже удивился этому немыслимому явлению – в моем состоянии странно, что головы не потерял, не говоря уже об оружии.
Я даже сумел сделать большее – попытаться поднять клинок, достойно встретив приближающегося хищника. Но куда там – ставший неподъемным меч упал, а следом рука проломилась, и лицо зарылось в пожухлую траву. Где-то впереди то ли ворона прокаркала, то ли человек странно хриплым голосом прокричал, но тень, до того момента летевшая прямо на меня, внезапно изменила курс, жабьими прыжками обогнула мое беспомощное тело и пропала из поля зрения.
А