Лекарь. Евгений Щепетнов
мой диплом. Итак, начинаем с диплома, строим помещения, набираем работников. На том и порешим. Давай, Марьян, спать, что-то мы сегодня задержались, однако.
Они поднялись и побрели в свои комнаты. Тело Владимира вполне могло выдержать и гораздо большие перегрузки, но вот мозг… мозг протестовал и требовал отдыха. Это был слишком тяжелый день даже для него.
Лекарь улегся на уже разобранную Феклой постель, раскинул крестом руки и уткнулся глазами в потолок… Губы его сложились в улыбку. А все-таки интересно жить! На Земле он лишь доживал оставшиеся годы, а тут новая жизнь, новые возможности… В нем всегда была жилка авантюриста и, как ни странно, тяга к врачебному делу. Он всегда лечил себя сам, делал уколы близким, неплохо понимал в несложных болезнях. Теперь все знания, все прочитанное и услышанное за пятьдесят лет легко всплывало по первому его желанию. Грех было не воспользоваться открывшимися возможностями. Не хватало развлечений. Мозг человека технологичного мира постоянно требовал новой информации, знаний, перемен – жизнь на Земле была очень бурной, не сравнить с застывшей, статичной жизнью Мира… Поэтому мозг Владимира будто голодал без постоянно поступающей пищи для ума. Впрочем, было приятно знать, что ты проживешь еще неизвестно сколько сотен лет, успеешь очень многое… и спешить некуда. Кто не мечтал жить тысячи лет, чтобы первые сто, к примеру, зарабатывать деньги, вторые сто – путешествовать, третьи – медитировать или там просто валяться на травке, да мало ли что можно делать, не думая об улетающих, как дорожные столбы за окном машины, годах.
Владимир вошел в черноту, потянулся к реке и пополнил слегка опустевший резервуар Силы. В который уже раз он подивился тому счастью и удовольствию, получаемому от соприкосновения с рекой. «Интересно, – подумал он, – что, неужели все получают такое удовольствие от отбора Силы? Может, это тоже зависит от уровня мага? Не-э-т… правда надо бабу, что-то я слишком подсел на откачку, как наркоман». С этими мыслями он и заснул…
Утро встретило его неясными звуками какой-то песенки. Марьяна уже бродила по дому, одетая, в крестьянском сарафане. Он подумал: «Ну что за дрянь они тут носят? Я эти сарафаны на тряпки бы только пустил! Неужели нельзя носить что-то более сексуальное! Надо заняться их воспитанием… попозже».
– Эй, соня, давай вставай, нас ждут великие дела!
Влад вздрогнул. Эти слова он в юности слышал каждое утро в один из полевых сезонов, проведенных на Горном Алтае, когда начальник партии приходил, дергал их за ноги, накрытые кошмой, и мерзко вопил: «Спите, мать вашу!.. Подъем! Нас ждут великие дела!» Это означало, что надо будет пройти пять километров до начала маршрута, потом три часа, задыхаясь и отбиваясь от комаров и мошек, подниматься на водораздел, идти по нему десять километров, опять три часа спускаться, с трудом разгибая натруженные ноги и страдая от боли в усталых плечах, на которые взвалены мешки с пробами горных пород, а потом еще десять – пятнадцать километров топать до лагеря. Посему он эту фразу дико ненавидел, как,