Мало ли что говорят. Татьяна Соломатина
всего-ничего. А самое лучшее, что может произойти с женщиной в этом мире, с Соней уже случилось. Так что…
Чур меня!
Не так давно Соня решила возжелать гармонии и света. Не то чтобы в последнее время ей было особенно темно… Не темнее, чем обычно. Однако «пацан решил, пацан – сделал».
Чувство гармонии, как известно, чувство лёгкое. А посему для начала необходимо было сбросить балласт.
Первой в списке значилась мама. Дело не в том, была она плохой или хорошей. Балласт – это просто лишний вес. Мама была тяжёлой. В пересчёте по плотности вещества её можно было приравнять к белому карлику. По шкале барометра фатализма Соня столько ей задолжала, что как раз впору было объявлять о банкротстве.
Сбившись при пересчёте процентов с процентов, «таможня» приклеила Соне на чемодан бирку «неблагодарная сволочь», и на этой жизнерадостной ноте она перешла границу. Махнув заодно ручкой через плечо и папе, поскольку «бойся равнодушных» и малахольных, «ибо с их молчаливого согласия…»[3], и так далее.
Далее по списку шли «родственники», «подруги», «знакомые» и просто случайно-навязчивые люди. Весь табор и прежде считал Сонечку невыносимой зазнайкой и снобкой, не брезгуя при этом бесплатно пользовать её как специалиста, подолгу жить на её территории, поедая заработанное ею, пользоваться гардеробом, туалетными принадлежностями, книгами и прочими «снобскими» благами.
С этими было проще простого – определив группу обследования, Соня занялась психо-телефонным тестированием. Для начала так:
«Я разбила машину, помоги!»
Обратно пропорционально степени ответного вранья прогрессировало и её «несчастье»:
«Я разбила машину, меня выгнали с работы, помоги!»
Под конец, перепутав уже смех и слёзы, она монотонно бубнила в трубку очередному «другу»:
«Я разбила машину, меня выгнали с работы, мне нечего есть, шубы и золото я заложила в ломбард. Жить негде, и единственное, о чём я тебя сейчас прошу, будь любезна (любезен), привези мне сейчас на вокзал, в зал ожидания, пачку сигарет и бутылку водки».
Эффект не замедлил сказаться – за неделю мир погрузился в тишину.
Из многочисленного «круга доверия» откликнулась только одна дама, никогда в особо близких подругах не числившаяся. Стоит заметить, что с нею у Сони по сей день неплохие отношения.
Последние в списке, но далеко не последние по значимости – мужчины. Этих в Сониной жизни всегда было как грязи. Грязь, конечно, бывает лечебной, косметической и обыкновенной, но… конец один – смыл и забыл.
К моменту провозглашения декларации независимости: «Все вон!» – и эпизоду «тестирования» Соня даже жила с одним показушником, находящимся под железобетонной плитой… (пардон) железной пятой своей мамочки, но корчившим из себя «крутого мачо». Сонечка и ему написала диссертацию, благо специальности были
Из эпиграфа к «Заговору равнодушных» Бруно Ясенского. Автор – Роберт Эберхардт.