Скорая десантная помощь. Сергей Зверев
а в случае неудачи прокусывают ворот рубахи с зашитой в него ампулой цианистого калия. А он – спецназовец, главное боевое достояние которого – ум, смекалка, интуиция, артистизм, владение оружием и физическая подготовка.
Сумерки сгущались все больше и больше. Андрей, не отрываясь, смотрел в окно, опасаясь пропустить момент пересечения с автотрассой. Неожиданно он скорее почувствовал всем своим существом, нежели увидел или услышал, что некто со стороны коридора пытается осторожно открыть дверь купе. Но это было заведомо безнадежным делом, поскольку замок, поставленный на фиксатор изнутри, снаружи поддавался только специальному ключу. Но, как говорится, чем черт не шутит, когда бог спит? А вдруг такой ключ у них имеется? Тогда надо срочно исчезать, невзирая на скорость движения поезда.
Лавров опустил раму окна и, бросив в окно сумку, тут же выбрался наружу сам, зависнув над стремительно бегущим под ногами, едва различимым в густых сумерках крутым косогором насыпи, покрытой мелким щебнем. Самым скверным в такой ситуации было вовремя не заметить какую-нибудь электрическую опору и, спрыгнув, с маху в нее влепиться, чтобы потом с разбитым черепом скатиться под откос.
Шли мгновения, а подходящего места для прыжка присмотреть не удавалось. Наконец впереди, в свете далеких фонарей, Андрей смог различить пышно разросшийся куст. А со стороны двери до него донесся щелчок, который означал, что замок разблокирован и в купе сейчас войдут посторонние. Уже не раздумывая, он резко оттолкнулся от вагона и, сгруппировавшись, ощутил после неуловимо короткого полета в пустоте столкновение с пружинистой куртиной густо переплетенных меж собой ветвей, сопровождаемое громким хрустом.
Кубарем перекатившись через куст, Лавров ухитрился в последний момент сориентироваться в этом полете-падении и относительно удачно приземлиться на ноги. Когда он, сопя и отдуваясь, поднялся на насыпь, уже успевший пролететь мимо него поезд, торопливо стуча колесами, уносился в сгущающуюся тьму, прощально светя огоньками красных сигнальных фонарей. Утерев выступившие на лбу росинки пота, Андрей почти вприпрыжку помчался назад, чтобы, пока еще не стемнело окончательно, успеть найти свою сумку. Что ни говори, а остаться с пустыми руками в его положении было бы чрезвычайно скверно. По прикидкам Лаврова, за те восемь-десять секунд, пока он готовился к прыжку, поезд мог отмахать не менее двухсот-трехсот метров.
Пригнувшись, он бежал вдоль железнодорожной линии навстречу сырому ветерку, хрустя подошвами туфель по щебню. С неба, плотно затянутого тучами, очень некстати заморосил мелкий осенний дождь. Неожиданно сзади раздался нарастающий гул приближающегося поезда, а рельсы, идущие по другой стороне насыпи, начали издавать характерный перестук. Когда поезд, слепя прожектором, был от него уже в паре сотен метров и его могли заметить машинисты дизель-электровоза, Андрей неохотно затаился за толстенной железобетонной опорой. Но едва голова поезда промелькнула мимо, он