Все дело в отваге. Альберт Байкалов
Катерина, значит? – Дед вздохнул: – Как императрицу.
– Что? – подумала, что ослышалась, Катя.
– Матушку нашу так величали, – пояснил дед.
– При чем здесь Екатерина? – не поняла Катя, чувствуя, как ноги вновь становятся ватными, а колени трясутся.
Неожиданно они оказались среди покосившихся почерневших крестов.
– Ты куда меня, дедушка, привел? – пропищала Катя.
– Кладбище это. – Дед взял ее за локоть и подвел к покрытому травой холмику. – А вот здесь Авдотья покоится. У нее еще коза была, Чернушкой звали. Дольше всех она в этой деревне держалась. Поболе двадцати годков будет, как схоронили… Она мужа еще при Николае, государе нашем, потеряла. С японцем тогда война была…
Катя почувствовала, что теряет сознание.
Дед Пантелей подхватил ее и осторожно прислонил к стволу березы:
– Трудно тебе, девка, будет, ой трудно!
– Почему? – едва слышно спросила молодая женщина.
– Взвалила ты на себя груз непомерный и тащишь. А не нужен он тебе. Видишь, и молодец твой Вадим сбежал. Ради чего живешь? Ради денег? Да разве их все заработаешь?
– Откуда вы знаете? – Катя обхватила слабеющими руками березу.
Дед лишь многозначительно показал пальцем вверх.
– Что же мне делать?
– Сама думай…
– Ой! А как же… – она затряслась.
– Что с тобой? – Дед Пантелей нахмурил седые брови.
– У меня ведь подруга утонула, – прошептала Катя, словно боясь, что их услышат. – Хотя теперь даже не знаю, что и думать.
– Как утонула? Где? – Он часто заморгал красными, слезившимися глазами.
– Здесь озеро недалеко, – она показала направление, где, по ее мнению, они купались с Татьяной.
– Сразу за лугом? – догадался дед. – Татьянино называется.
– Почему? – упавшим голосом спросила Катя, чувствуя, что ее ждет еще один удар.
– Там еще до войны с немцем женщина утопилась, Татьяной звали.
– Как?! Не может быть!
– Почему же не может? – Дед отошел в сторону и показал рукой на видневшийся за его спиной холмик; тот был на отшибе и в стороне от кладбища. – Вон ее могилка. Там покоится, отдельно ото всех. Ведь руки на себя накладывать грех.
– Дедушка, миленький! – Катя схватила старика за одежду на груди. – Не пугай меня, пожалуйста! Я сейчас с ума сойду. Доведи лучше до станции. Умоляю!
Матвей заглушил машину и посмотрел вдоль улицы. Поселок располагался на краю поля, некогда принадлежавшего колхозу «Путь Ильича». Сразу за ним начинался лес. Еще во времена СССР этот клочок земли передали институту, в котором работал дед Ирины. По рассказам тещи, ее отец сколотил здесь сарайчик для инструмента и привез строительный вагончик, в котором коротали время в непогоду.
Дед умер, дача осталась дочери, матери Ирины. Анастасия Федоровна в мутные девяностые работала заведующей плодоовощной базой. Во времена пустых прилавков, повальной разрухи и отчаяния она, напротив, жила на широкую ногу. Именно тогда будущая теща Матвея умудрилась построить невиданный по тем временам двухэтажный коттедж и обнести