Спецназ Его Величества. Николай Шевченко
французских тамплиеров…
В глазах Его Величества появился огонек живейшего интереса.
– Вожди гугенотов на основе найденных сокровищ создали специальный секретный денежный фонд, который регулярно пополнялся и предназначался только для самых исключительных случаев. А вы прекрасно знаете, сир, вожди гугенотов и ближайшее окружение были весьма состоятельными и неглупыми людьми, и можно предположить, что они учитывали возможность резкого ослабления своего влияния во Франции. И хранили ценности фонда где-то вне Парижа, возможно, в городах Коньяк, Монтобан или Ла-Рошель, контролируемые ими.
– Погодите, Эдмунт, – заволновался король, перейдя на доверительный тон, – значит, убитые тогда предводители гугенотов во главе с Гаспаром де Шатийон Колиньи, а их, насколько помню было не менее десятка, не успели воспользоваться своим богатством, иначе они бы подкупили простолюдинов Парижа? И не было бы никакой Варфоломеевской ночи?
– Совершенно верно, Ваше Величество, – утвердительно кивнул де Флери, – теоретически они могли бы такое сделать, во всяком случае, приглушить на время гнев народа. Но переоценили свои силы и влияние, до самого последнего момента не веря, что такое может произойти. И надо учитывать то, что вопросы истинной веры стоят выше любых денег.
– Здесь я полностью согласен с вами, дорогой Эдмунт! – горячо воскликнул Людовик. – Верность королю и святой церкви – это два мощных столпа государства, и победы моей армии не раз доказывают, что все именно так! Но мне непонятно одно, – сбавив пыл, спросил он, – но, а как же будущий король Франции Генрих IV, принц де Конде, граф де Граммон, де Гамаш? Они-то должны были знать о местонахождении сокровищ, но никто не обмолвился даже словом до конца жизни. Почему?
– Не могу точно сказать насчет этого, сир, но думаю, они просто боялись черных стражей и тайных Хранителей фонда, а такие обязательно должен были быть.
Людовик недоверчиво хмыкнул и тихо пробормотал как бы про себя на всегда волнующую его тему денег:
– Любопытно, каков же был их секретный фонд?
Он не ожидал ответа, но все же его получил.
– По моим приблизительным подсчетам сейчас бы он оценивался более миллиарда ливров.
– Что!? – потрясенный Людовик чуть ли не подпрыгнул в своем кресле. – Вы так считаете? Ну а клад в Алантсоне?
– Хотя это только часть фонда (глупо хранить все сокровища в одном месте), но судя по тому, как его жестко защищают, вполне возможно, что золотых монет и драгоценных камней там на сто или двести миллионов ливров.
Еще до вызова солдат и отряда мушкетеров в злополучный овраг, король интересовался стоимостью клада, но советник тогда отделался общими фразами о его большой ценности, а сейчас он был уверен в этом.
– Не плохо, не плохо, государственной казне очень бы пригодились эти деньги, – Людовик алчно потер ручки. – Но продолжайте, мой дорогой аббат.
– После поражения гугенотов, оставшиеся в живых посвященные разделили сокровищницу