Гостиница. Владимир Васильев
привалившимися друг к другу неподалеку от двери…
И, увидев их, Женщина все вспомнила!..
– Господи! – воскликнула в панике она. – Да они там, наверное, заждались меня!.. С голоду помирают!.. Вот дура-то набитая… В гостиницу ее понесло, видишь ли… Новые впечатления ей подавай… А муж, небось, с работы пришел голодный, усталый. О ней беспокоится!..
Такого никогда не бывало, чтобы она не встретила его после работы с тех пор, как сама осталась без оной…
Женщина засунула палку колбасы, удерживавшую сумки от схлопывания, в уголок одной из сумок и, подхватив их, ринулась в дверь.
Ее окутал какой-то странный – густой и непрозрачный туман, но она на бегу не больно-то и обратила на него внимание.
Холл встретил Женщину цветомузыкой витражей, но ей было не до них. Вроде бы кто-то еще попадался ей по пути, однако, она не смотрела по сторонам – душой была уже дома.
Город дохнул на нее удушливым смогом и швырнул под ноги слякоть. Женщина босиком шлепала по грязной снежно-мазутной жиже, сдобренной солью, но ноги ее холода не чувствовали, да и от соли не страдали, и грязь к ним не приставала, скатываясь с лодыжек и ступней.
Одеяние ее диковинное, обтянув грудь, живот и быстро мелькающие колени, блистающим шлейфом развевалось за спиной, словно было сшито из невесомых бриллиантов. И никому из глазеющих на Женщину прохожих и в голову не приходило, что это всего-навсего живая чистая вода. Да и как им могло прийти это в голову, когда по законам физики их мира вода не могла находиться в таком состоянии, чтобы из нее можно было сшить платье. Тем более, носить его.
А Женщина не замечала никого. Она спешила!
Вот и ее дом!.. Кажется, он стал другого цвета. Или освещение изменилось?.. Женщина, не дожидаясь лифта, без труда вбежала на четвертый этаж родной девятиэтажки и сунула руку в карман за ключами. И когда, к ее искреннему удивлению, не обнаружилось ни ключа, ни кармана, Женщина вспомнила о пальто, оставленном в треугольной комнате Гостиницы – она так легкомысленно пробежала мимо него.
Женщина слышала зов, тревожный и непрерывный. Хотя, собственно, стоило ли так волноваться из-за какого-то часочка, который она провела в Гостинице?.. Не помрут же они, в самом деле, с голоду!.. Что такого особенного могло случиться? Муж частенько задерживался на своих работах, дочке уже десять – достаточно самостоятельный ребенок, знает, что мама могла задержаться в очереди.
Женщина торопливо нажала на кнопку звонка… Раздавшийся звук показался ей незнакомым. Слишком переволновалась, наверное… Послышались щелчки отпираемого замка. Дверь отворилась. Женщина сделала нетерпеливый шаг через порог и вдруг застыла, увидев… себя!.. Но не такую, какую недавно наблюдала в зеркале озера, а такую, какой заходила в Гостиницу – сорокалетнюю, усталую, замученную заботами и тоской безысходности.
«Вроде бы у нас не было зеркала в прихожей, – защищаясь, припомнила Женщина, хотя ей было абсолютно очевидно, что перед ней никакое не отражение, а живой человек. – И я, кажется, только что видела