Навеки. Джоанна Линдсей
больше ничего не слышала, поскольку ее захлестнули чувства оскорбленного собственника.
– Ваш меч? С чего это он вдруг «ваш»? Ну все, довольно! Даю вам две секунды, чтобы вы убрались из моего дома, или я вызываю полицию!
– Так постели сегодня не будет?
– Проваливайте отсюда!
Он пожал плечами и снова ухмыльнулся. А потом исчез прямо у нее на глазах – и снова это сопровождалось отдаленными раскатами грома и вспышкой молнии в конце.
Она еще минут пять стояла неподвижно, тупо уставившись на то место, где только что видела его. Сердце часто колотилось в груди, по коже бегали мурашки, а мысли словно заледенели и замерли.
Когда к Розалин снова вернулась способность соображать, она аккуратно положила меч в футляр и сунула его под кровать. Потом надела ночную рубашку прямо поверх полотенца, убрав его только тогда, когда подол опустился ниже колен. Раньше она никогда не проделывала таких сложных манипуляций, но сейчас чувствовала, что правильно будет именно так.
Глаза ее постоянно возвращались к пустому углу комнаты, где совсем недавно стоял он. Даже забравшись в кровать, Розалин еще долго сидела и пристально смотрела в ту сторону. Не могло быть и речи о том, чтобы выключить свет в спальне.
Когда она наконец легла на подушки, у нее сам собой вырвался обессиленный вздох. Утром она обязательно найдет логическое объяснение случившемуся. Завтра она будет достаточно отдохнувшей, чтобы выяснить это. В данный же момент Розалин могла думать только о том, не теряет ли она на самом деле рассудок.
Глава 6
Это все только сон. Розалин пыталась найти разумное объяснение тому, что произошло прошлой ночью, точнее, тому, что ей привиделось. Вероятно, в ее подсознании увлеченность историей меча и дурацкая шутка Бэрри непостижимым образом наложились друг на друга, чтобы подсказать ей какие-то ответы, но беда в том, что, как это часто бывает в снах, до самих вопросов дело так и не дошло.
Сон. Это было самое простое и самое логичное объяснение. Досадно другое: в кои-то веки ей приснился красивый мужчина, а ей пришлось обидеться на него и прогнать. Более того, он ведь мог удовлетворить не только ее любопытство, связанное со старинным оружием, но и совсем другое, женское любопытство, на что открыто намекал. Он ведь предлагал провести с ней ночь. И все, что от нее требовалось, это просто заметить: «Да, это было бы славно», – и уж тогда…
Подумав об этом, Розалин улыбнулась. Невозможно придумать более безопасный секс, чем во сне. Правила приличия, угрызения совести, раскаяние и даже собственное «я» – все это можно было отбросить в сторону и просто получить удовольствие, отдавшись тому, на что никогда не решишься в реальности, и зная, что за пределы сна это никогда не выйдет. Но ей, черт возьми, обязательно нужно было вспомнить о своей высокой морали, проявить свое возмущение и свой скверный характер даже в самом интересном и необычном сне, какой ей приходилось видеть. Вот это было по-настоящему досадно.
Розалин удовлетворилась собственным объяснением, но только после того,