Навеки. Джоанна Линдсей
уже сняли. Остальное не снимается.
Вместо ответа он поддел двумя пальцами бретельку на ее другом плече. Сжав шлейки в руках, он немного потянул, а затем резко дернул в стороны. Легкая летняя блузка лопнула строго посередине как спереди, так и сзади, превратившись в два лоскутка ткани, болтавшиеся в его руках.
Розалин онемела от шока, а он только разочарованно вздохнул.
– А это что за штука, которая связывает вас?
Бюстгальтер. Он внимательно разглядывал ее бюстгальтер, соображая, как его снять, – она поняла это по напряженному выражению его лица.
Розалин испуганно скрестила руки впереди, прикрыв грудь. Возможно, грабить и насиловать было нормальным явлением в его времена, но сейчас-то они находились в ее времени.
Отчаянно стараясь не думать о том, что стоит перед ним полуголой, она заявила ему со всей суровостью, на какую была способна в тот момент:
– Понятия не имею, что вы себе возомнили, но вы не можете этого делать. Здесь нельзя брать все, что вам хочется. Нужно спрашивать, и мой ответ – нет.
Он только ухмыльнулся на это.
– Но, заранее зная ответ, было бы глупо с моей стороны задавать вопросы, не так ли?
– Вы меня неправильно поняли…
– Нет, я вас прекрасно понимаю. Вы хотите распоряжаться мной, но этого не будет. Последняя девица, владевшая этим мечом, тоже хотела этого. Но вас, леди, я предупреждал о своем огромном аппетите.
– Относительно еды, – быстро напомнила она ему.
– Не только. Еще относительно сражений и… женщин. А я уже очень долго не наслаждался радостями, которые могут подарить мужчине хорошенькие девушки.
– Сожалею, но вашему воздержанию суждено продлиться еще некоторое время.
– Я так не думаю.
В следующий момент он уселся на кровать напротив нее, и Розалин почувствовала, как две мощные руки подхватили ее под бедра и потянули к нему, между его вытянутых ног, все ближе и ближе, пока она, наконец, не потеряла равновесие и не упала на него. Она еще успела услышать его смех, когда коснулась грудью его торса, после чего он быстро перевернулся, и девушка оказалась на кровати под ним.
На нее стали волнами накатывать незнакомые ощущения. Она чувствовала вес его тела, очень реального, очень упругого и очень тяжелого. Жесткая щетина на его щеке царапала ей кожу, пока его губы жадно искали – и нашли – ее рот. Мужчина, прижимавший ее к матрасу, был материален настолько, насколько это вообще возможно: в нем не было ничего, даже отдаленно напоминающего бестелесного духа. А эти чувственные губы… такого девушка не испытывала еще никогда.
И ко всему этому вихрю ощущений, бушевавших в ней, примешивался еще и безотчетный страх, который Розалин до сих пор испытывала перед Бладдринкером. Ее сердце было готово выскочить из груди, кровь бешено пульсировала в жилах, а тело трепетало. А когда он прикусил ее нижнюю губу и принялся мять ее своими губами – о, это вообще было нечто…
Когда