Звездное поле = Йолдызлы басу. Мирза Мухаммат
нежно называла его «зайчик».
Как он взрастал, цветя, во всей красе!
И средний палец – сын. А вы с надеждой
Так ожидали девочку опять!
Росли в семье три сына. Но, как прежде,
Вы девочку не уставали ждать.
И палец безымянный –
упованье
Твоё на дочь. В мечтах цвела она.
Но вновь родился мальчик – весь сиянье,
Как в небе полноликая луна.
Да, с четырёх сторон четыре сына.
Нужны четыре языка, о Мать! –
Четыре песни, ярких и красивых,
Чтоб свет души твоей им передать.
Мизинец малый…
Середина лета.
В ночи луны горящей торжество.
И в час томительный перед рассветом
Родилась дочь – святое существо.
И слёзы на глаза твои наплыли –
Ведь этот миг ты тридцать лет ждала.
Лучи рассвета землю освятили,
И ты младенцу грудь свою дала.
Тебе Господь воздал всё ж –
за уменье
Без ропота, покорно, кротко ждать.
Хотя и рок твоё долготерпенье
Не раз, не раз пытался испытать.
А в жизни сей тебя, о Мать, встречали
Война, сиротство, боль глухих обид.
Не предавайся, милая, печали! –
Так не к лицу тебе печальный вид.
Вспоминая войну
Была война. Мела метель широко,
Трещал мороз – аж стыла в жилах кровь.
Село осталось без мужчин до срока,
И что ни дом в селе – то вдовий кров.
И детвора голодная ходила
Из дома в дом, прося углей…
Взгляни
На этих бесенят.
Ты разве в силах
Сказать, что безотцовщина они?!
Всю зиму окна холодели, стыли,
И сельский люд теснился по печам,
Выделывая шкуры, шили, шили
Одежду – всё для фронта – по ночам.
Во мгле селенье волки окружали
И рвали живность. Разве передать,
Как волки «свадьбу красную» играли?!
О том потомкам надо рассказать!
Луна души собирает…
Луна, мерцая, души собирает.
Её глаза теперь мутны слегка.
Она – мала. Она напоминает
Так узелок, свалившийся с воза.
Её лучи, дрожащие, как нити,
Переплелись между собой во мгле.
Ах, Мама, после роковых событий
Вновь узнаёшь ли сына на земле?
Нить, что твоею скручена рукою,
Как путь до самых дальних звёзд, длинна,
Мы все туда уйдём, ища покоя,
И души наши соберёт Луна.
Вновь задумалась Мама
Ты, Мама, вновь задумалась глубоко
О времени ль, когда чиста, юна,
Цвела ты, длиннокоса, синеока,
В накосниках сидела у окна?
Касим-бабай сказал тебе, вручая
Для сына люльку: «Да растёт твой сын!»…
Срок обрезанья… Деточка родная,
Из сыновей не плакал ты один.
– Пух тополей завеял