Похищение малыша Тимоти. Олег Сергеевич Павлов
по телевиденью. Может кто-то из граждан поможет.
– Ник, обратись к людям. Тебя многие знают в городе, может они помогут, – предложила Марта, присевшая на диван.
В ответ Ник угрюмо кивнул.
Его действительно знали многие, он был успешным бизнесменом, не самым богатым, но довольно обеспеченным, и часто помогал людям, как публично, так и по-тихому. Он мог дать денег абсолютно незнакомому человеку, если узнавал, что тому нужна помощь. Делал пожертвования нуждающимся организациям. И очень любил помогать сиротам. Он никогда не жадничал. Многие ценили это в нем. О Нике часто писали в газетах и иногда показывали по местному телевиденью. Он готов был выступить с просьбой. Тем более не так важно насколько хорош был он сам, общество было бы потрясено таким бесчестным похищением ребенка и наверняка отзовется на просьбу о помощи, звучащую из уст отца.
– Да, Стас, давай выступим для журналистов. Собери их в отделе и поехали туда.
Стас достал мобильник, нашел номер секретаря и начал звонить, потягивая крепкий кофе со сливками.
Глава 3. Игра или вы серьезно
Выступление Ника и Шергина показали в утренних новостях по местному ТВ. Ник призывал жителей, он не мог внятно говорить, ему помогал Стас, они просили помощи у всех, кто мог бы это сделать, а в конце напрямую обратились к похитителям с просьбой назначить выкуп, который Ник готов заплатить. Он обещал любые деньги и за содействие в поисках сына. Этот же ролик был выложен на Ютуб и за несколько часов набрал сотни тысяч просмотров. Они показали это жуткое фото из фургона, которое стало заставкой для видео, выбранной автоматически. Вся эта бесчеловечность потрясла общественность.
К обеду на центральной площади собралась толпа горожан, желающих помочь. Они сами каким-то образом организовались чуть ли не в митинг. Там же были и журналисты, снимавшие все это. Все кричали и возмущались мразотностью похитителя.
Ник смотрел на митинг по видеотрансляции сидя в кабинете Шергина в отделе Полиции.
Время шло, секунды мучительно тянулись. Они снова пили только кофе – аппетита не было. Стас не курил уже много лет и уж тем более не позволял никому дымить в его кабинете, но когда Ник вытащил сигарету и поджег ее, Стас сделал вид, что ничего не заметил, подставив ему блюдце вместо пепельницы.
– Ник, поезжай домой, вам надо отдохнуть, – Стас обернулся на Марту, стоявшую позади него. В кабинете были еще какие-то сотрудники в гражданском, но Ник не воспринимал их. Он видел только монитор с записью митинга.
– Промотай еще раз, – просил он Шергина, потому, что стоял слева от него и не мог дотянуться до мышки. Они просматривали все ту же трансляцию с площади уже не в первый раз.
– Ник, я все понимаю, – сказал Стас, передвигая бегунок на начало, – но ты посмотрел этот ролик уже раз двадцать.
– Вот Стас, останови, – пальцами, которыми он сжимал сигарету, Ник указал в дальний угол толпы на видео, – Что это, Стас?
Тот приблизился к монитору. Все, кто был в кабинете подошли поближе. Нависла пауза.
– Твою