Рефераты для дурёхи. А. Б. Галкин
для души – терпеть
Пращи и стрелы яростного рока
Или, на море бедствий ополчившись,
Покончить с ними?
Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними?
Быть иль не быть – вот в чем вопрос.
Что благороднее: сносить удары
Неистовой судьбы – иль против моря
Невзгод вооружиться, в бой вступить
И все покончить разом…
Быть иль не быть, вот в чем вопрос.
Что выше:
Сносить в душе с терпением удары
Пращей и стрел судьбы жестокой или,
Вооружившись против моря бедствий,
Борьбой покончить с ним?
Комментаторы английского текста Шекспира М.М. Морозов и А.Т. Парфенов обращают внимание читателя, что Гамлет не сразу приходит к идее смерти или, точнее к мысли об уходе из жизни, к самоубийству. Поначалу он рассматривает совсем другой выбор – между пассивным примирением с бедствиями жизни и борьбой с ними. На мысль о третьей возможности – смерти, когда не нужны будут ни борьба, ни смирение («in the mind to suffer» – «переносить мысленно», то есть молча, безропотно), по мнению комментаторов, Гамлета наводит слово «end». [6]
Довольно точно выражена поэтическая мысль Шекспира у Гнедича, хотя словесно и не совсем верно по сравнению с английским оригиналом. Нужно бросить вызов силам зла, сразиться с ними и в смертельной схватке пасть: «в бой вступить и все покончить разом…» Здесь мы видим Гамлета-бойца, Гамлета, который в силах броситься в бой со всем злом мира. Это тот Гамлет, который в финале закалывает Клавдия, а еще раньше, как крысу, убивает Полония, посмевшего подслушивать разговор Гамлета с матерью. Это Гамлет, который, не колеблясь, подменяет письмо Клавдия, чтобы его шпионы Розенкранц и Гильденстерн были казнены и попались в собственную ловушку. Это Гамлет, сражающийся с Лаэртом на шпагах в честном поединке. Одним словом, этот Гамлет – деятель и мститель.
Но вот второй отрывок. И Гамлет резко меняется:
2) To die: to sleep;
No more; and by a sleep to say we end
The heart-ache and the thousand natural shocks
That flesh is heir to, ’tis a consummation
Devoutly to be wish’d. To die, to sleep;
To sleep: perchance to dream: ay, there's the rub;
For in that sleep of death what dreams may come
When we have shuffled off this mortal coil,
Must give us pause: there’s the respect
That makes calamity of so long life;
Умереть, уснуть, —
И только; и сказать, что сном кончаешь
Тоску и тысячу природных мук,
Наследье плоти, – как такой развязки
Не жаждать? Умереть, уснуть. – Уснуть!
И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность;
Уснуть.
Какие грезы в этом мертвом сне
Какие сны приснятся в смертном сне,
Когда мы сбросим этот бренный шум,
Вот что сбивает нас; вот где причина
Того, что бедствия так долговечны;
Умереть: уснуть
Не более, и если сон кончает
Тоску души
William Shakespear Two Tragedies (The Tragical History of Hamlet, Prince of Denmark; Macbeth). М., «Высшая школа», 1985, С. 218.