Шпионы, не вернувшиеся с холода. Чингиз Абдуллаев
отключился, не дожидаясь, пока ему ответят.
Государственная техническая комиссия считалась неким аналогом американского Агентства национальной безопасности и занималась обеспечением безопасности и защиты информации наиболее важных государственных органов страны. Руководитель Комиссии назначался указом президента страны и считался чиновником на правах федерального министра. Большаков еще раз взглянул на телефон и, поднявшись, прошел в комнату отдыха, находившуюся за его спиной. Он устало сел на диван, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, развязал узел галстука. Он так надеялся, что ему не позвонят. Он так верил, что этот звонок никогда не раздастся. Но ему позвонили. И он обязан принимать меры. Большаков закрыл глаза. С тех пор как он согласился возглавить «Щит и меч», прошло довольно много времени. Он тогда был первым заместителем председателя. А теперь уже председатель. Но именно поэтому он обязан был все предвидеть. И теперь он обязан принимать более конкретные меры.
Большаков тяжело поднялся и вернулся в кабинет. Он знал, что его кабинет охраняется самыми совершенными техническими системами, позволяющими почти полностью исключить возможность прослушивания, но в этот день он обязан был не доверять даже самому себе. Его кабинет охранялся так же, как и кабинет президента страны, любые сигналы, позволявшие услышать, что именно здесь творится, глушились и искажались специальной аппаратурой. Иван Сергеевич вызвал секретаря и попросил найти генерала Чеботарева.
Через пять минут секретарь доложил, что Чеботарев на другом конце провода. Генерал Чеботарев был одним из заместителей руководителя Службы внешней разведки, с которым работала Государственная техническая комиссия. Большаков вздохнул и поднял трубку.
– Добрый день, Александр Дмитриевич, – бодро начал он свой разговор.
– Здравствуйте, Иван Сергеевич. – Чеботарев имел две генеральские звезды и был соответственно генерал-лейтенантом.
Это мог быть обычный разговор между двумя крупными руководителями, если бы не одно очень интересное обстоятельство. Чеботарев был как раз тем самым человеком, который несколько минут назад дважды позвонил Большакову и дважды дал отбой, не дожидаясь, пока ему ответят. А сам Большаков мог вполне перезвонить ему по телефонам правительственной связи. Но он не стал бы этого сделать ни при каких обстоятельствах, чтобы не вызывать ненужных подозрений. И поэтому он позвонил своему собеседнику по обычному городскому номеру, который был защищен от прослушивания с обоих сторон.
– Как у нас дела? – поинтересовался Большаков. Это означало, что он получил сообщение и теперь его интересовали детали.
– Все нормально, – ответил Чеботарев, что в данном случае подразумевало как раз обратное.
– Никаких новых сообщений? – Большакову нужны были конкретные детали.
– Ничего нового. Но наши предположения полностью подтвердились. Я думаю, что нам необходимо встретиться. – Это означало высшую степень тревоги и подтверждало