КАТРИНА: Дилогия. Алексей Кондратенко
нашим приоритетом, но мой друг сделает это.
Стромнилов медленно достал из кармана своего плаща какой-то предмет. Я не разглядел, что это. При закрытых шторах в комнате стало темно. Стромнилов сжал его в грузной руке и больше ничего не делал, просто застыл, как большая тень, всем своим вниманием обращенный в тот момент, когда Ленский замолчит и, наконец, подпустит его ко мне.
– Итак, – сказал Ленский, – что Вольский рассказал вам о том, что называют числом начала?
Он ничего мне не рассказывал, но ты в это не хочешь верить.
В моей голове лихорадочно закрутились идеи, как выбраться из этого безумного положения. Нерабочие идеи. Я не верил, что кулаками смогу отбиться от них или пробить дорогу к выходу. У меня не было навыка в драках. Каждая минута приближала взрыв нарастающего предельного напряжения. Они действительно попытаются убить меня. Ведь не имея понятия, что именно здесь происходит, я подписывал себе смертный приговор.
Кто они такие?
– Число начала, – повторил я.
Ленский кивнул.
– Правильно, господин Меерсон. Где он? Что вам о нем известно?
Я быстро облизал языком высохшие губы.
– Что известно?
Тот кивнул снова.
– Я ничего не слышал от Вольского ни о каком числе. Честное слово. Он ничего не говорил! У меня нет причин лгать! – я судорожно стиснул зубы.
– Тогда не лгите! Вы думаете, что сможете теперь самостоятельно решить свои проблемы. Купить себе гражданство какого-нибудь маленького островного государства и больше не вспоминать о том, что украли. Но на самом деле всё закончится здесь. Вы бы не смогли воспользоваться такой вещью. Куда вам идти с ним? Представьте, сколько вопросов и внимания вы привлечете к себе, не обладая нужными связями и опытом.
– Вы ошиблись! Я вообще не понимаю, о чем вы говорите и о чем меня спрашиваете. Я даже не могу представить, что могло привести вас ко мне! Мне плевать на ваши дела, сейчас же убирайтесь отсюда!
– Вы будете жить, Меерсон, – сказал Ленский, отошел от меня и отвернулся, со стуком поводил пальцем по стопке CD на полке мебельной стенки, достал один из дисков и включил музыкальный центр. Стромнилов, наклонив голову, наблюдал за ним. Пока диск считывался, Ленский взял пульт и повернулся ко мне. – Вы будете жить ближайшие десять – пятнадцать минут, хоть это и не в наших правилах. Но уверяю вас, этих минут вам хватит для того, чтобы успеть рассказать нам все, что нас интересует и, заодно, переменить свое отношение к смерти. Смерть для вас станет не тупиком, а выходом.
Я вскочил на ноги и бросился к двери. Ленский, успев включить музыку на всю громкость, поспешил за мной. По ушам ударили басистые раскаты электрогитар группы HIM.
Я сделал пару шагов по коридору, когда раздался оглушительный грохот и звон. Боль в голове пронзила насквозь. Пол под ногами покачнулся. Я увидел, как справа и слева заблестели в воздухе осколки вазы. Ноги заплелись. Я повалился на пол.